Обручев

И в декабре, едва студентов распустили на отдых, Обручев с Усовым выехали из Томска. До станции Итат — поездом, а дальше на лошадях в кошеве, обитой рогожей. Закутанные в тяжелые дохи, укрытые тулупами, пассажиры неподвижно сидели в глубоких санях, молчали и только по густым облакам пара от их дыхания можно было понять, что они живы.

В селе Чебаки отогрелись, поужинали горячими пельменями, переночевали и утром поехали дальше вдоль заметенных снегом гор, а потом по замерзшей реке Собаке. Нрав у Собаки был строптивый, неуживчивый. Летом она кипела и бурлила, сорвавшись с гор, зимой замерзала неровно со внезапными торосами и полыньями. То и дело приходилось сворачивать на берег и нырять по ухабам выбитой обозами дороги или вылезать из саней и, спотыкаясь, шагать по обледенелому берегу.

Рудник стоял на склоне долины горного ключа. Над ним нависли горы, возносящие до облаков снежные вершины.

Обручев и Усов спускались в шахты, осматривали при свете свечи забои, восстающие ходы — проложенные снизу вверх — и гезенки, из которых кварцевая жила вынимается сверху, так, что ход постепенно удлиняется книзу. Кварц казался то белым, то голубоватым, то желтым, иногда он шел в породе ровной толстой полосой, порой жила превращалась в тонкий шнурочек, или «проводник», ведущий к новому утолщению. Кое-где блестели крупинки золота, в других местах в кварце змеились тонкие золотые ветки или виднелись желтые пятна, точно кто-то горчицей помазал. В иных забоях уже не работали, считая, что жила там выклинилась — исчезла.

Действуя буром и тяжелым молотком, рабочие пробивали в кварце отверстия — шпуры. В них вставлялись патроны с динамитом. По вечерам, когда рабочие расходились, запальщик поджигал один за другим бикфордовы шнуры и, отбегая подальше, считал в отдалении взрывы.

Владимир Афанасьевич видел только что введенные в работу пневматические молоты. Он понимал, что такое бурение шпуров происходит гораздо быстрее, но адский грохот, наполнявший забой, показался ему губительным для здоровья рабочих.

Детальная экспертиза Обручева очень помогла золотопромышленному обществу. Рудник был признан многообещающим, и его купили у прогоравшего владельца.

А через год общество предложило Владимиру Афанасьевичу принять участие в экспертизе других предназначенных к продаже рудников. Ехать нужно было в Семипалатинскую область. Рудники находились в средней и восточной частях Калбинского хребта — продолжения Алтая.

Хребет этот был уже отчасти знаком Обручеву, пересекавшему его в 1905 году по пути из Джунгарии. Но геологией этих гор он не занимался, и известно о ней было мало. Прежние описания устарели, новых почти не было. Следовало не только изучить прииски, но и выяснить особенности хребта.

Владимир Афанасьевич пригласил в помощники горного инженера Павлова и сына Сергея с его товарищем Орловым.

От Омска на пароходе прибыли в Усть-Каменогорск. Здесь Обручев навестил ссыльнопоселенца Михаэлиса, автора статей о древнем оледенении Алтая и Тарбагатайского хребта. Бывший «сотрясатель основ» был уже очень стар. Он не вернулся в Петербург, когда кончился срок его ссылки, и остался доживать свой век в Сибири. Однако выглядел он вполне бодро, казался жизнерадостным, и Владимир Афанасьевич с удовольствием беседовал с ним.

Отряд переправился через Иртыш и начал изучение хребта. Ехали по долинам рек Уланки, Канайки, Кызыл-Су, Каинды, Дженама... Побывали в рудничных поселках Акджал, Сарыджал, Казан-Чункур, на Удалом, Давноожидаемом, Вознесенском...

На Казан-Чункуре Обручеву показали древние выработки, где были найдены орудия давным-давно умерших рудокопов: каменные молотки, песты, жернова и светильники. Все эти вещи относились к неолиту. Значит, уже тогда первобытные люди добывали здесь золото.

Возле этих разрезов — две могилы и каменная плита с изображениями. Две человеческие головы грубого рисунка, тонкий силуэт человека и каменные козлы на бегу с подогнутыми передними ногами и в покое с гордо поднятой головой. Рисунки сопровождались надписями, несколько напоминающими китайские иероглифы. Вероятно, поэтому старые выработки звали здесь китайскими, хотя китайцы в этих местах никогда не обитали.

Древние изображения оленей, козлов и коней видел Обручев и на скалах горы Калмык-Тологой.