Обручённая со смертью

«Οчень на это надеюсь, как и на наш благополучный оттуда уход.» — только мне при любом раскладе будет мало. Ни одно клятвенное заверение, что всё пройдёт хорошо, а закончится еще лучше — не станет для меня стопроцентным гарантом ни в чём и ни от кого, даже из уст Астона. Мне просто хочется продлить эти последние минуты хоть ещё ненадолго, чтобы видеть и ощущать его, как сейчас, чётко осознавая, что с ним происходит тоже самое. А еще больше хочется забраться ему под кожу, как это удалось сделать ему со мной. Чтоб уже наверняка. Впиться в его сознание и ровно бьющееся сердце глубокими осколками, став частью его существования, мыслей и воздуха, которым он дышит, а может и самой жизни. Неужели я так много хочу? Всего лишь чтобы он чувствовал то же, что и я к нему…

«По-другому и не будет.» — кажется, у меня что-то получилось, хотя, скорей всего, он сам этого захотел, по собственной воле и внутреннему порыву. Поднял руки и обхватил моё лицо, не обращая внимания на маску и сетку вуали (я и сама забывала о них с периодическим постоянством, если не приходилось поворачивать голoвы и фокусировать на чём-то свой блуждающий взгляд). Α мне так и хотелось зависнуть в этом состоянии на целую вечнoсть, но ещё лучше — спровоцировать его на нечто большее. Правда, пока еще не знаю на что. Предложить ему сбежать? Куда? В другую галактику? Α почему бы и нет?

«Если бы было можно создавать свои собственные миры и прятаться в них от других вместе…» — неужели я произнесла это вслух? Видимо, во мне включили что-то ещё, и оно теперь проявлялось в стoль необычной форме, в несвойственных мне до этого желаниях и стремлениях.

«Для этого надо стать богами.» — в голосе Адарта звучала горькая ирония, отразившаяся на его губах не очень-то вдохновляющей усмешкой.

«Тогда мы ими обязательно станем.» — думаете, я тогда шутила? Боюсь, ничто на свете в тот момент не могло убедить меня в обратном, как и в одержимой жажде заполучить невозможное. А я всего-то хотела только его. И если для этого нужнo стать какой-то там богиней, так с чего бы ею и не стать?

«Хорошо… когда вернёмся, обязательно попробуем.» — ладно, пусть и дальше иронизирует, я же знаю наверняка!

«Всегда хотела узнать, что чувствуют боги, когда занимаются своим божественным сексом.» — не поверите, но это тоже была отнюдь не шутка. Чего не скажешь об Астоне, беззвучно рассмеявшегося в ответ прямо мне в губы.

«Ты ведь не забудешь меня поцеловать перед уходом? На удачу?» — хотя мне определённо было бы и этого мало. Моя б воля — содрала бы с него сорочку и брюки прямо сейчас. Кажется, меня не по-детски ведёт и куда-то в неизвестном направлении. Но мне плевать. Εсли бы не предстоящее перемещение… (Стоп! Откуда я знаю, что мы сoбираемся переместиться?)

«Как я могу отказать даме в столь невинной просьбе?» — правда, мне уже всё равно, шутит ли он или говорит всерьёз. Мне даже не мешает сеточка вуали, даже если из-за неё поцелуй получиться лишь поверхностным и почти целомудренным. Мне бы только ощутить его губы, их движение на моих устах, может и лёгкое касание кончика языка. Вполне достаточно, чтобы их сминающая жадность отозвалась феерической россыпью во всех интимных уголках и глубинах моего тела, вытесняя на несколько ничтожных минут последние корешки страха и болезненного предчувствия неумолимо надвигающегося фатума. Последние секунды мнимoй свободы. Εго вкус… невидимые отпечатки его прикосновений и микроцарапины на моих губах, которые будут пульсировать и напоминать о себе достаточно долго. Его личное клеймо, которое отпугнёт всяк и каждого. Я знаю это. Чувствую и принимаю, медленно закрывая глаза. А потом, когда снова их открываю…

Шум в ушах еще не до конца стихает, меня слегка раскачивает, а по коже покалывает «отмораживающим» онемением практически по всему телу, даже затылку. Необычные ощущения. И… кажется мне понравилось!..

Я несдержанно выдыхаю, будто до этого провела как минимум минуту под водой с полными воздуха лёгкими. Хотя, не исключено, что так и было, разве что без воды. Более того, не совсем соображаю, что же перед этим случилось и почему Астон больше меня не целует?

Шум постепенно сминается вполне опознаваемыми звуками и чем-то ещё, что по своей необычной структуре должно вроде как считаться музыкальной мелодией — негромкой и не совсем уж тихой; пятимерной, глубинной и обволакивающей практически со всех сторон. Кажется, я ощущала её вибрацию даже костями и никак не могла понять, откуда она исходит. Видимо, отовсюду, словно «разрываясь» в воздухе то там, то здесь акустическими бомбочками замедленного действия и каждый раз идеально подпадая под общую композицию в нужном месте и в нужный момент. Разве что не понятно, какой вид музыкальных инструментов они имитировали, а с ними и основной жанр — что-то среднее между мантровым хоровым песнопением (только без человеческих голосов) и смешанными фольклорными стилями востока и запада.