Обрушение

Сегодня было отвратительное, пасмурное и дождливое утро четверга. Такое унылое и злобное, словно на дворе не сентябрь, а февраль. Я вывела из гаража любимую тачку чёрного цвета серии BMW.

Официально машины распределяются в департаменте, после чего каждой паре детективов выдаётся служебная. Когда мне предложили ржавую развалюху, я отказалась. Предпочитала передвигаться на своей. Моя машина всегда там, где нужно, и в ней никто не бросает на пол обертки от гамбургеров.

Для Макларена это было первое расследование в звании лейтенанта и моего официального напарника. Поэтому он чуть из штанов не выпрыгивал, вертясь рядом на сиденье от эмоционального перевозбуждения.

– Неужели нам дали резонансное дело?! – тараторя, переспрашивал он, задавая вопрос в десятый раз.

– Да.

– А какое?

– Убийство несовершеннолетней.

Остановив машину на красный сигнал светофора, я залезла в карман пальто и, вытащив оттуда мятый галстук, демонстративно протянула Рею. Какое счастье: сегодня на нём была светлая рубашка, – дешевая и такая просвечивающая, что была видна грудь, – и серые брюки, почти приличные, сидящие на его фигуре, как влитые.

– Примерь-ка вот это!

Он посмотрел на галстук так, словно никогда подобного предмета не видел.

– Это ещё зачем? – испугано спросил он, беря его в руки.

– Ты задаешь слишком много вопросов, Рей.

На какое-то мгновение я испугалась, что придется остановиться и самой повязать ему, этот чёртов галстук! Похоже, в последний раз Рей надевал его на первое причастие. Однако долго рассматривая и крутя его в руках, он, в конце концов, он справился. Сам.

– Офигенно выгляжу, да? – спросил Рей, наклоняя солнцезащитный козырек, чтобы посмотреться в зеркало.

– Однозначно лучше, чем было, – ответила я с иронией, смотря на дорогу.

Капитан был прав. Одежда многое меняет. Галстук: шёлковый, серый с черными тонкими полосками, идеально подходил к белой рубашке. Но кто-то умеет носить хорошие вещи, а кому-то это не дано.

Рост у Рея достаточно высокий. Сам он узкоплечий, слегка худощавый, и выглядит лет на шестнадцать. Хотя в личном деле написано, что ему тридцать один. Короткие тёмные волосы, острые черты лица, неторопливая походка, словно выслеживающая добычу.

На Рее галстук казался краденым. Он бережно провел по нему пальцами:

– Клёвый! Откуда у тебя такой, Глория?

– Гейб как-то оставил в кабинете.

– О, Господи! Только не говори, чем вы там занимались. В какой же он был спешке, что забыл галстук в кабинете! – выпалил Рей, немного засмущавшись.

– Я ни слова не проронила, если ты заметил.

– Вот почему почувствовалось сразу, что ткань на галстуке весьма не дурна.

– Рей, тряпочка, что обвивает шею, стоит больше, чем твоя двухмесячная зарплата. Оставь себе, раз так приглянулся. Гейб будет не против. Подвернется момент, купи себе несколько.

Рей бросил озадаченный взгляд и, кажется, хотел что-то ответить, но передумал.

– Спасибо, Глория. Это весьма милосердно.

Мы выехали на более свободное шоссе и свернули направо.

– Мы едем за город? – не унимался Рей.

– В парк Ван-Кортленд. Слышал о таком? – покосившись на него, ответила я.

Он отрицательно покачал головой.

– Судя по названию, я там не был.

– Всё когда-то бывает впервые. Можешь вспомнить, с чем самым страшным тебе приходилось сталкиваться на службе?

– Пока что на ум приходит только тот случай, когда я выезжал с тобой в городок Виндзор. Дело «Кровавый ангел».

– Мда… То были не лучшие времена. Не поспоришь. Такое даже мне трудно до сих пор забыть, – согласилась я.

Рей пожал плечами:

– Я уже не первый год работаю в полиции. К чему подобные вопросы? Несмотря на непродолжительный срок служения в полиции, мне приходилось видать разную жуть.

– Все полицейские, приходящие в убойный отдел, так считают, Рей. Когда-то я и сама так думала. Ничего ты не видел. Ты просто невинная овечка. Знаешь, совсем не прикольно, когда какой-то мудак отвлекся, отвечая на телефон, и сшибает ребёнка. Но вот ребенок, которого били головой об стену до тех пор, пока он не перестал дышать, – это совсем другое, понимаешь? Пока ты видел только несчастные случаи. Теперь же сможешь взглянуть на то, что люди делают сознательно. А это разные вещи, поверь мне, – похлопала я его по плечу, как бы подбадривая.

– А что там, куда мы едем? Ребёнок совсем маленький? С детьми мне не приходилось работать.

Я нахмурилась.

– Ей было всего девять. Предупреждаю, на месте преступления будет работать доктор Курт. Как ты помнишь, он не питает к тебе особых симпатий. Прошу, держи себя в руках и веди себя тихо. Нам очень важно закрыть дело с положительным исходом, как для тебя, так и для меня. У нас нет шанса облажаться. Всё должно идти как по маслу. Я знаю Курта много лет, и сегодня он будет не в восторге от увиденного. А когда узнаёт, что предстоит работать с несовершеннолетним ребенком, вскрывая его на металлическом холодном столе, настроение сразу упадает. Но ничего, если собираешься задержаться в убойном отделе и стать хорошим детективом, лучшего патологоанатома не найти. Дам дружеский совет. Постарайся подружиться с Куртом, найти подход. Он настоящий профессионал.