Обрыв. Остановка Элей

Энрике в принципе был очень увлекающимся человеком, всегда, правда его любовь, как правило, плохо заканчивалась и не всегда хорошо для него, но он любил это чувство и любил все новое, а особенно он любил таких вот милых женщин. Именно милых, сильные и независимые ему не нравились. Такие не умели любить, они не умели дарить любовь, искреннюю и нежную, потому, что не умели отдаваться во власть этого прекрасного чувства, по крайней мере опыт Энрике говорил именно об этом.

Он заранее все распланировал, что и как он будет говорить, он уже придумал ее историю, в которую она сможет поверить, а раз она так хорошо сегодня пришла в себя, то дня через 3 он постарается уговорить ее уехать.

Главное сфотографировать ее на паспорт, документы уже были готовы, он сможет ей объяснить то, что они поддельные, это не проблема, в любом случае, у девушки нет никого, кому бы она могла доверять, кроме него, а Энрике не понаслышке знал, как хорошо можно на этом сыграть. Когда некому верить, некуда идти, и нет иного выхода, кроме как довериться тому, кто рядом, именно через это Энрике сам когда-то прошел и со временем он научился подчинять людей себе, делать их зависимыми от него, при этом оставаясь свободным самому. Детство в приюте многому его научило и не сломало, а наоборот, закалило характер и теперь Энрике не мог управлять никто, зато он мог хорошо управлять другими. Как говорил ему падре Луис: «ты боец, сынок! И всегда им будешь, я тобой горжусь!». И правда, вся жизнь Энрике проходила в борьбе и она ему даже нравилась.

А девушку нужно увезти отсюда, думал он, в то время, как отдавал необходимые распоряжения по приготовлению к их встрече в доме в ЭлЭй. Пока ее не начали искать, нужно как можно скорее вывести ее из страны.

О его плане пока знал только Абель и Тео, с которыми он и приехал сюда, его секарио всегда был ему верен, он же был и его лучшим другом. Доктор тоже был ему верен, но доктор был «пришлым», а вот с Тео они вместе росли, ему он доверял практически, как самому себе.

Оба не одобрили затею Энрике, но он их и не спрашивал, просто поставил перед фактом. Тео считал, что эта женщина накличет на них беду, но если Энрике и верил в Бога и обращался к нему, когда ему это было удобно, то Тео молился ему часто, особенно об отпущении грехов, но кто мог судить двух молодых мексиканцев? У многих из них такая судьба, но только от тебя зависит, будешь ли ты разменной монетой в чужой игре или станешь игроком сам, а Энрике всегда любил играть и побеждать тоже.

Когда они вернуться в Лос-Анджелес, он посмотрит по обстановке, в конце концов, если им с этой девушкой будет плохо вместе, он найдет ей работу в Америке и отдаст одну из своих небольших квартир, если уж делать добрые дела, то до конца, именно так он и старался поступать по большей части, если уж решал их сотворить, эти добрые дела.

Утром Абель сказал, что ночью она проснулась всего один раз, об этом сообщила Хира, девушке хорошо заплатили в долларах и она молчала, не задала ни одного вопроса.

Энрике спустился вниз и почувствовал на кухне аромат выпечки, зашел и увидел, что у плиты стоит Мария, так он решил ее назвать. У русских тоже есть это имя, одну из жен русского бандита звали Маша, а полное имя Мария, это имя он запомнит, а она привыкнет.

Девушка стояла к нему спиной. В белой майке, голубых шортах и кроссовках на ногах. Она складывала на тарелку вафли, которые, судя по всему, приготовила сама.

Рядом не было телефона, а значит, помнит рецепт, интересная особенность у «девушки от Эскада».

И в этом наряде ее попка выглядела очень соблазнительной, не без удовольствия отметил он этот факт.

Энрике так и стоял в дверях, сложив руки на груди, подпирал плечом дверной косяк, он давно не видел, чтобы кто-то готовил завтрак.

Он уже полгода ни с кем официально не встречался, поэтому и назвал дату, приближенную к этому сроку. Аманда, его бывшая девушка, была моделью и вообще не умела готовить, зато обожала, когда ее связывают и жестко трахают сзади, а еще она любила кокс и отрываться вместе с Энрике на вечеринках, иногда он по ней скучал.

Девушка положила на тарелку яичницу с беконом и как раз повернулась в его сторону. Хорошо, что у нее в руках не было тарелки, потому, что от испуга она вздрогнула и схватилась рукой за столешницу за спиной, как раз рядом с той самой тарелкой, которую она туда поставила.

– Прости, я тебя напугал… – Энрике сделал шаг в ее сторону. Как прекрасно, что можно начать формировать ее воспоминания прямо сейчас. – Просто засмотрелся, как ты готовишь. – Взгляд девушки выражал замешательство и опасение, а Энрике предвкушал интересную игру, в глубине души, он всегда мечтал стать актером.

– Доброе утро! – Робко сказала она.

– Доброе!

Подойдя ближе, Энрике заметил, что она нашла косметику и теперь ее лицо было хорошо намазано тональным кремом, румянами и ресницы накрашены. Даже так он уже видел, как она красива довольно необычной для его глаза, мягкой красотой.

– А я… любила готовить раньше?