Обрыв. Возвращение

Он старался отогнать от себя эти мысли, старался не думать о том, что она все это время была с ним и явно не только работала. А этот ее изменившийся внешний вид, красивая одежда, эти коллекционные украшения, пистолет на бедре. Это была не она совсем, не та женщина, которую он знал. Алтан не хотел себе в этом признаваться, но в глубине души он признавал, что если бы он увидел ее сломленной или хотя бы опечаленной, огорченной, ему бы было легче это пережить. Но вместо этого он увидел перед собой совершенно нового человека, человека, который смог подняться. Стать еще лучше, чем был. И она стала еще привлекательнее, он не мог этого не признать. В тот день она была откровенная сексуальна. Ее наряд, эти волосы, эти ярко накрашенные глаза. Он восхищался ею и опасался одновременно, она одновременно была такой родной и теплой и вместе с тем, совсем незнакомой и чужой.

– Главное, о чем сейчас нужно думать, это о том, что она жива. – Сказал Волкан и допил свой виски. – У нее есть план, как я понимаю.

– Да, она хочет выйти из его игры красиво. Хочет собрать какой-то там компромат. Как я ее понял, это она руководит легальной частью его бизнеса.

– Умная девочка. – Усмехнулся Волкан. – Кто бы мог подумать? Нет, она конечно дурой никогда не была, но такого я от нее не ждал.

– Я тоже.

– За операцию можешь не переживать. Я уже все продумал, максимально постараюсь сделать все тихо и чисто.

– Я в тебе не сомневаюсь. – Честно ответил Алтан и оба посмотрели друг на друга. Видимо им обоим пришла в голову мысль о том, что Волкан допустил очень грубую ошибку. Все-таки такое долго не забывается. – Можешь ничего не говорить. Предлагаю еще выпить и тебе надо готовиться. Работа будет сложной.

В день операции Волкан и двое его людей залегли на крышах складов, дождались, когда люди Керро окажутся за забором, в зоне, откуда будет сложно сбежать. Двое вошли внутрь склада, пятеро других открыли Пикап и стали разгружать товар.

После слов Япрак о том, что они отчитались, что груз на месте и готовиться к дальнейшей транспортировке, Волкна дал команду приступить к операции.

Япрак разбила все 4 фонаря, которые освещали периметр, люди Керро оказались в ловушке, как слепые котят. Волкан и Джан, меньше чем за 3 минуты сняли 6 человек. Последний спрятался на складе.

Волкан не стал рисковать и идти туда, Джан запустил дрона. Небольшое количество взрывчатки прицепленная к технике и через несколько минут раздался небольшой взрыв. Со склада выскочил парень, даже сориентироваться не успел, еще один выстрел и все.

После операции Волкан сидел на корточках, смотрел на то, как Джан закрывает машину и думал о том, что ему было даже немного скучно. Все прошло слишком быстро, никто из людей Керро не ждал нападения, никто не успел сориентироваться. Остается только вывести груз и ждать, как быстро Керро узнает о том, что у него теперь проблемы.

Кира

Я перестала спать, от слова «совсем».

Энрике почти каждый вечер куда-то уезжал, а я сидела в своей комнате и в пятисотый раз просматривала документы. Одни сплошные экономические преступления, а я хотела найти, что-то «убийственное», но не находила.

Я ложилась в кровать под утро, закрывала глаза, в которые как будто песка насыпали и проваливалась в тяжелый сон, в котором меня постоянно кто-то преследовал.

То Энрике, который стоял возле меня, а я была привязана к чему-нибудь и не могла освободиться. То Алтан, который смотрел на меня издалека, я подходила к нему, он обнимал меня, привычно гладил по волосам, а потом отталкивал с силой, что я падала и летела с обрыва. Или, иногда, я пыталась с ним поговорить, что-то объяснить, но он меня не слушал, он смотрел в сторону, или просто уходил. И тогда я пыталась проснуться, но мое измученное сознание не давало мне этого сделать. Тревожный сон, это как вязкое болото, когда тебя засасывает в трясину и ты не можешь открыть глаза. Тело расслабленно, наливается, как свинцом, глаза не открываются от того, что они отяжелели и мозг никак не хочет начать работать в штатном режиме, и эти кошмары душили меня каждую ночь.

Самым страшным из них был тот, где я издалека смотрю на своих родителей, как они сидят на лавочке возле моей могилы, а я подхожу к ним и смотрю на могилу, крест, который украшает мое фото. Мама плачет, сидит, сжимая в пальцах платочек, а папа гладит ее по плечам. Я падаю на колени, хочу сказать им, что я жива, но мой рот не открывается, я и звука издать не могу, не могу пошевелиться. Мое сердце рвется на части. И я снова пытаюсь проснуться и не могу, проваливаюсь обратно в тот же кошмар, а когда все же прихожу в себя, мое сердце бьется так быстро, что кажется, сейчас из груди выскочит и тишина комнаты душит, а стены давят на меня.

Но были моменты, когда мне казалось, то кто-то нежно и осторожно гладит меня по плечам, по волосам, в тот момент, когда мне сниться очередной кошмар. Или кто-то целует мои волосы, я представляла себе, что это мама, как в далеком детстве. В такие ночи я спала намного спокойнее.