Обрывистые берега

В ванную зашел оперативник в штатском. Сержант показал на раковину, над которой склонился Валерий, всем телом содрогавшийся в приступе рвоты.

— Смотрите. Кровь.

Капитан позвал в ванную лейтенанта и приказал ему сфотографировать Валерия над раковиной.

— Снимите на цветную. Кровь! — распорядился капитан.

На лестничной площадке оперативная группа и Валерий столкнулись с людьми в белых халатах, вышедшими из лифта. Двое мужчин — по виду это были санитары — и женщина.

— Вы в сорок восьмую? — спросил капитан, кивнув на дверь квартиры Валерия.

— Да, в сорок восьмую! — ответила полная женщина, державшая в руках медицинский чемодан.

— Проходите. Там нужна ваша помощь. И, пожалуйста, оставьте потерпевшему свои координаты. Они будут необходимы для медицинской экспертизы.

— Сделаем все, что необходимо, — ответила врач.

Валерий и трое оперативников спустились в лифте, на котором только что поднялись врач и два санитара "скорой".

Во дворе разноголосая стайка детей, держа в руках подобранные листы из диссертации Яновского, галдела наперебой друг другу, и все, зачем-то задрав головы, смотрели вверх. Тут же, рядом с подъездом, стояла милицейская машина с зарешеченными окнами.

Из стайки детей вышла девочка в красной шапочке. Обращаясь к капитану, она робко спросила:

— А они скоро придут?

— Кто?

— Ну, они… Ведь они обещали купить нам мороженое. Мы собрали все, а они не идут. Скажите им, чтобы они пришли. Ведь мы собрали все.

Капитан пожал плечами, давая детям знать, что он ничем помочь им не может. Кивком головы он показал Валерию на распахнутый зев машины.

Взглядом, исполненным невыразимым страданием, Валерий окинул двор, вяло помахал рукой дяде Сене, стоявшему у подъезда, и уже поставил ногу на стремянку, чтобы подняться в машину, но в эту минуту увидел, как из-под ближней арки вышла Калерия. Увидев Валерия рядом с оперативной машиной в окружении милицейских работников, она резко остановилась, и в ее широко раскрытых глазах заметался испуг. Вчера вечером она звонила Валерию и сказала, что сегодня во второй половине дня она зайдет к нему, чтобы вместе навестить Веронику Павловну.

При виде оторопевшей Калерии сразу ослабевшая нога Валерия соскользнула со стремянки и шлепнулась об асфальт. Руки его повисли расслабленными плетьми. Многое бы отдал в своей жизни Валерий, чтобы в эту скорбную и позорную минуту его не видела Калерия. Он хотел что-то сказать ей в ответ на ее тревожно-вопросительный взгляд, когда она быстрой походкой шла к машине, но сержант-конвоир, не дав раскрыть ему рта, скомандовал сиплым голосом:

— Быстрей!.. Чего мешкаешь?!. - и, крепко подхватив Валерия под руку, помог подняться в машину. Захлопнув за Валерием дверцу, он закрыл ее на ключ.

— Товарищ капитан, — высунувшись из кабины, спросил водитель с погонами старшины, — в управление или в отделение?

— В клинику Склифосовского!.. И как можно быстрей! Будут заторы или помехи — прорывайся с сиреной! — Бросив взгляд на лейтенанта, капитан распорядился: — Поедете со мной и вы, лейтенант. Парню необходима срочная квалифицированная помощь. Что тут у них произошло — разберемся после.

Когда машина скрылась под аркой, Калерия подошла к дворнику.

— Что тут произошло, вы не в курсе дела? — спросила она, видя по лицу старика, что он чем-то очень взволнован.

— Не могу знать. Поднимитесь к ним в квартиру, там вам все расскажут.

— Там есть кто?

— Есть, есть… — Дворник отрешенно махнул рукой и в сердцах сплюнул. — Только не те, кому там нужно быть.

По сердитому лицу старика Калерия поняла, что толку от него не добьешься, а поэтому решила подняться и квартиру Валерия.

Глава тридцать шестая

Перед тем как допросить Яновского вторично, Ладейников внимательно прочитал показания Эльвиры, которая по делу шла как свидетельница, а также показания Валерия Воронцова. Показания Яновского при первом допросе были настолько сбивчивыми и уязвимыми, что если даже не принимать во внимание показания Валерия и Эльвиры, то и в этом случае в них были видны явные противоречия и отсутствие всякой логики в поведении Валерия Воронцова, нанесшего ему колющую рану в левое плечо. Не вызывал доверия Яновский и как личность: слащавый, с угодливой интонацией в голосе, с претензией на интеллигентность.