Обрывок реки

– Они верующие, – шутит кто-то. – Нужно пригласить попа.

И вот пионер с козлиной бородой, приклеенной к молодому подбородку, в рясе попа и с паникадилом выходит во двор. Толпа мальчиков несет деревянный гроб. Они идут прямо. Девочки голосят и причитают. Мальчишки, как взрослые, идут, склонив головы и смахивая рукавами воображаемые слезы. Они проходят мимо церкви, мимо поповской усадьбы, и поп, услышав свой голос и свои слова, удивленно смотрит в окно. Так хоронят они старые вещи.

Глава восьмая

Вот Тайная вечеря.

На месте Иисуса Христа – поп. На месте двенадцати учеников – двенадцать его учеников. Каждый на своем месте. Все, кроме Иуды. Эта Тайная вечеря построена на опыте Тайной вечери Иисуса Христа, и потому здесь нет Иуды. На месте Иуды сидит сын попа. Маленькая разница, делающая попа похожим одновременно на Иисуса Христа и на Бога Отца, не так существенна!

Эта Тайная вечеря устроена по образу и подобию Тайной вечери Иисуса Христа и Леонардо да Винчи. Все художники, изображавшие Тайную вечерю до Леонардо и после Леонардо, отброшены. И за основу взят Леонардо. Так угодно попу, следовательно, так угодно Богу. Всё, как у Леонардо, – длинный стол. Учитель сидит на том месте, а не на другом. Ученики сидят так-то и так-то, а не так-то и так-то. Стена такая-то и такая-то, а не такая-то и такая-то. Лица всех такие-то, а не другие. Предметы такие, пища такая, а не другая. И на всем вместо пыли лежит святость. Святость, как бороды, растет из их лиц. Святость заменяет стены и воздух. Все дышат святостью, смеются святостью. Только скамьи остаются скамьями, потому что святость существует вовсе не для того, чтобы на ней сидели. И поп, как Иисус Христос, конечно, творит чудеса. Он приносит ведро воды, разливает ее в чашки. Все пьют, и что же – вода оказывается не вода, а водка.

– Как же вы сделали такой фокус? – спрашивают ученики. – Мы и в цирке этого не видели.

– Очень просто, – скромно говорит поп, – всякий школьник может сделать то ж. Достаточно знать грамоте. Чем вода отличается от водки? Водка отличается от воды тем, что в водке есть буква «ка», а в воде нет буквы «ка». Добавьте к воде букву «ка», и получится водка. Но, конечно, кроме этого нужна и святость. Святыми руками можно сделать всё.

И все смотрят на свои руки: святые ли?

Но вот говорит сын, он упрекает отца:

– На Тайной вечере не было этого чуда. Оно было совершено Иисусом Христом на Кане Галилейской. Нужно быть точным и придерживаться того, что было на Тайной вечере. Не пить водку, а пить воду.

Но все обрушиваются на него. Петр говорит:

– Какой же вечер без водки.

– Водка определяет вечер, – подсказывает Лука. Он интеллигентен и потому говорит так.

Симон стучит кулаком.

– Не пьешь сам, – кричит он, – так не мешай другим. Здесь тебе не партячейка.

«Но нет худа без добра, – думает сын попа, – пусть пьют водку. Напьются и будут лежать. Где же видано, чтобы древние иудеи сидели за столом. Они лежали. Нужна историческая точность».

Между тем историческая точность осуществляется. Вечер и темнота – союзники всякой иллюзии. Недаром романтики любили описывать и писать вечер. Вечером и в темноте можно увидеть все, что захочешь. Вечером и в темноте можно принять ель за озеро, море за курицу, птицу за попа, попа за Иисуса Христа, а двенадцать кулаков за двенадцать его учеников.

Но Иисус Христос неизвестно существовал или не существовал. Скорее всего, не существовал. А поп существует. Он – вот. Следовательно, он достовернее, чем Иисус Христос. А двенадцать кулаков – они вот. Они хотят называться апостолами и пусть называются апостолами. Автор – как бог. Он может сделать все, что захочет, и не сделать ничего. Но за него делает темнота. Она закрывает то, что нужно закрыть, и показывает то, что нужно показать. Кулацкие рубахи превращаются в иудейские хитоны, лица кулаков в лица апостолов. А поп давно похож на Христа, он даже днем похож на Христа, следовательно, темноте нужно только не мешать, и Иисус Христос будет Иисусом Христом, и темнота не мешает.

Темнота заменяет Леонардо. Она действует, как Леонардо. Кажется, что Леонардо и темнота, да простят мне читатели, это одно лицо. Леонардо – это темнота. Темнота – это Леонардо.

Вот поп ломает хлеб своими руками, как Иисус Христос, руками Иисуса Христа. Вот он молится, как молился Иисус Христос, и говорит, как говорил бы Иисус Христос, если бы он говорил.

Но его прерывает апостол Петр.