Общага 90-е. Часть вторая

Пока эти ушлепки стреляли и резали друг друга, естественным образом уменьшая собственное поголовье, а это нынче это происходило едва ли не ежедневно, Зябликов «довольно» потирал руки. Он просил Бога лишь об одном: чтобы при уголовных разборках не страдали обычные люди. И искренне радовался, когда все складывалось так, как он просил. А встречу с Сергеем Вадимовичем Зябликов и вовсе почитал за Божественное провидение. После того, как Надзирающий доказал, неоднократно спасая любимую супругу майора, что он не пальцем деланный, а реальное Высшее Существо, обладающее поистине фантастическими возможностями, Зябликов едва ли не молился на него. Хоть Надзирающего это и раздражало. А после недвусмысленного намека и предложения ввязаться в совместную «операцию» по изменению существующего положения вещей в городе, а после и во всей стране… Степан Филиппович был готов за него и в огонь, и в воду! Да и жизнь за правое дело не жалко было отдать!

Однако и проблем в достижении поставленных целей хватало с лихвой: во-первых — непосредственно во плоти Надзирающий мог появляться лишь изредка, да и то наистраннейшим способом — в виде пьяного юнца, являющегося по словам Вадимыча, его «молодой ипостасью». Окружающая реальность являлась для Высшего Существа его прошлой жизнью, поскольку он явился из будущего. Во-вторых: часть памяти пришельца оказалась заблокированной — кое-какие моменты из своей жизни он так и не вспомнил. Как и не вспомнил, по какой причине оказался в прошлом.

Но все это дело десятое, рассуждал Зябликов, если правильно распорядиться возможностями Надзирающего, можно таких дел натворить… Вот только с чего начать, Зябликов не представлял. Он только надеялся, что Надзирающий, когда-нибудь придет в себя…

— Тащ май-ор! — окликнул Степана Филиповича запыхавшийся Колыванов, усевший смотаться на метеостанцию и обратно. — Сей-час п-понятые будут…

Оперативные мероприятия затянулись до самого вечера. Только после того, как Зябликов сдал задержанных прибывшим из отдела оперативникам, проследил, чтобы все следственные мероприятия были выполнены как положено, и отправил криминалистов обратно, вместе с осиротевшим «Крузаком», мы смогли перевести дух.

— Вот, Сережка, — произнес майор, скидывая одежду на прибрежный песок, — никогда не знаешь, какой стороной к тебе судьба повернется. Ехали за одим, а получили в итоге совсем другой расколбас! А времени сколько потеряли? — Он тоскливо взглянул на клонящийся к морской водной глади солнечный диск. — Ну, ничего Наверстаем! — И он, позабыв, что начальник милиции всегда должен быть медленным и важным, с криками побежал к воде.

С брызгами уйдя с головой в теплую и ласковую воду, которая успела нагреться за день, майор проплыл под водой метров десять. Вынырнув, он поплыл, удаляясь от берега мощным кролем. Вот сразу видно человека выросшего на море. Я даже ему слегка позавидовал, так технично плавать я не умел, хотя тоже вырос практически «на воде». В родной деревне река протекла метрах в пятидесяти от подъезда моего дома. А следовательно все лето мы проводили с пацанами не иначе, как на пляже. Плавали, ныряли, ловили рыбу, которую жарили прямо тут же на гальке у самой кромки воды, стаскивая в костер обточенные водой деревяшки.

Но то — река, а здесь — настоящее бескрайнее море, в которое я влюбился с первого взгляда! Я бросил на песок шмотки и вслед за Зябликовым с криками побежал к воде. Наконец-то! — Я нырнул в теплую соленую воду и, как можно дальше, постарался проплыть под водой, пытаясь рассмотреть подводные морские красоты. Эх, маску бы мне сейчас, а то видно хреново!

Вынырнув, я отправился вдогонку за майором, не обращая внимания на веселые крики за спиной — это в воду залезли Колыванов и Петров, тоже сопревшие за день под палящими лучами. К вечеру ветер, тянувший с моря, практически стих, а волны исчезли. Водная гладь залива превратилась в настоящее природное зеркало, в котором отражалось заходящее солнце.

После купания мы наспех опробовали гидроциклы, стоило спешить, пока совсем не стемнело. Оказалось, что управлять водным моциком не сложнее, чем обычным. Мы с Зябликовым нарезали несколько кругов вдоль залива, радуясь, как всякий русский быстрой езде. Вернувшись на берег, мы даже не стали заморачиваться с надуванием банана, на морское побережье резко упали сумерки. А вскоре и вообще наступит кромешная темнота. Тут уж не до испытаний. Позволив прокатиться на гидроциклах и своим, сгорающим от нетерпения, подчиненным, и, дождавшись их возвращения, мы загрузили опробованную технику в автозак.