Общая психопаталогия

Для генуинной эпилепсии выявлены следующие цифры: братья и сестры — 3,0 %, дети — 10 %, средний процент по популяции в целом — 0,3 (по данным Штомгрена — 0,35).

Цифры для шизофрении: братья и сестры — 7,5 %, дети — 9,1 %, внуки — 2,4 %, средний процент по популяции в целом — 0,85 (по данным Штомгрена — 0,66).

Подсчеты вероятности не ограничиваются психозами; среди родственников больных обнаруживается значительный процент психопатий и других аномалий.

Оценка степени риска в каждом отдельном случае зависит от точки зрения, с которой производится сравнение. Если в семьях, где один из родителей страдает шизофренией, 10 % детей также заболевают шизофренией, это значит, что каждый десятый ребенок находится в опасности — но опасность, выраженную данной цифрой, нельзя оценивать как роковую. Если же мы сравним это число с процентом детей-шизофреников по популяции в целом (около 0,8 % больных шизофренией), мы выявим пропорцию около 1:100; соответственно, степень риска покажется нам исключительно высокой. К этому следует добавить также высокий процент аномалий у остального потомства и возможность дальнейшей передачи шизофрении через не заболевших ею детей. Дети родителя с маниакально-депрессивным психозом подвергаются особой опасности (вероятность заболевания составляет 32 %, то есть каждый третий ребенок становится душевнобольным). Если больны оба родителя, вероятность не удваивается, а учетверяется: с 10 % она повышается до 40 %.

В связи с учением о наследовании душевных болезней в наше время необходимо сделать следующее предостережение. Некоторым исследователям не терпелось преобразовать незрелые, совершенно непригодные для практических целей теории наследственности в своего рода «расовую гигиену»; последнюю, без долгих размышлений, предполагалось использовать в качестве обоснования для действий, связанных с браком и воспроизведением. Отсутствие достаточного знания не позволяет нам поступать подобным образом. Но если бы даже наше знание о соответствующих материях было значительно более продвинутым, ученым не следовало бы использовать данные науки ради извлечения из них выводов этического характера: ведь с точки зрения самоопределяющейся, свободной личности любые такие выводы бессодержательны и бессмысленны. Естественные науки должны не разрабатывать требования, а обнаруживать факты. Наше дело заключается в том, чтобы делать эти факты всеобщим достоянием. Решение о том, как действовать исходя из известных фактов и знания об их возможных последствиях, принимается не наукой, а свободной личностью — то есть человеком, который черпает силы из мировоззренческой установки, глубоко укорененной в нем самом или пользующейся его доверием.

Глава 11. Смысл и ценность объяснительных теорий.

Общая психопатология

Карл Ясперс

§1. Характеристика объяснительных теорий

(а) Природа теорий. Желая установить и постичь причинные связи, мы мыслим о чем-то таком, что лежит в основе явлений. Любая объяснительная теория включает в себя два момента: акцент на категории причинности и представление о существовании некоей основы явлений.

В психологии теоретические построения относятся к чему-то внесознательному, но мыслимому как основа сознательной психической жизни. Мы можем представить себе это фундаментальное начало как нечто, по природе своей нам прямо не доступное; нам надлежит каким-либо образом раскрыть его для себя. Именно такие представления о фундаментальном начале мы и называем теориями.

С теоретической точки зрения природа причинных связей двуедина. Причинные связи — это, во-первых, внесознательные воздействия на события, происходящие во внесознательной сфере и, во-вторых, воздействия со стороны внесознательной сферы на события, происходящие в сфере сознания, на фактические проявления психики. То, что происходит в сознании, своим возникновением обязано исходным причинным связям, коренящимся в основе явлений.

Какую бы теорию из числа доктрин, посвященных этой основе, мы ни предпочли, она обязательно будет «привязана» к категории причинности; и какие бы причинные связи мы ни мыслили, они обязательно будут сопровождаться концепцией некоей исходной основы. В конечном счете любое исследование приводит к некоему граничному пункту, за которым начинается теория. Нам непосредственно доступны только субъективные явления и объективные данные. Понятные взаимосвязи обладают для нас наглядностью. Проблема причинности возникает там, где кончается понятное и наглядное. Установленная причинная связь — это и есть та точка, к которой прилагается теория.