Общая психопатология3

Китай и Индия всегда продолжали в своей жизни собственное прошлое, Греция, напротив, выходила за эти рамки, отправляясь от чуждого ей прошлого восточных народов, а северные народы — от по существу чуждой им культуры Средиземноморья. Для Запада характерна изначальность, возникающая как беспрерывное продолжение прошлого далеких ему народов, которое он усваивает, перерабатывает и преобразует.

Запад возник на основе христианства и античности; то и другое было воспринято им сначала в том облике, в каком поздняя античность передала их германским народам. Лишь позже произошел постепенный возврат к истокам, к библейской религии и к греческой культуре.

Со времени Сципионов * гуманизм стал формой сознания и образованности, которая в своих разветвлениях проходит через всю историю Запада и доходит до наших дней. "-•7

Западный мир создал универсальные кристаллизации, обеспе- /

83

чивавшие непрерывность в формировании образованности: imperium Romanum 1 и католическую церковь. Оба эти института стали основой европейского сознания, которому всегда грозил распад, но которое в своих грандиозных выступлениях против угрожающего ему чуждого элемента всегда заново конструировалось, пусть и недостаточно прочно (примером может служить эпоха крестовых походов, опасность монгольского и турецкого нашествия).

Однако тенденция к созданию единых универсальных форм образованности и ее передачи не привела здесь к мертвой закостенелости духовной жизни, подобно тому как это произошло в Китае в конфуцианстве; напротив, здесь постоянно происходили прорывы, в которых европейские народы попеременно достигали своих творческих эпох, питавших затем всю европейскую культуру в целом.

/""" Итальянский Ренессанс рассматривал себя как возрождение античности, немецкая Реформация — как возрождение христианства. И действительно, то и другое привело со временем к возрождению глубокого постижения оси мировой истории. Однако они были также, и это прежде всего, эпохами изначального создания новой западной культуры, которое началось еще до этого возрождения и шло со все возрастающей силой. Тот период мировой истории — 1500–1830 гг.,-который на Западе характеризуется большим числом выдающихся личностей, творениями непреходящей ценности в области поэзии и изобразительного искусства, глубочайшими религиозными порывами, наконец, открытиями в области науки и техники, следует считать непосредственной предпосылкой нашей духовной жизни. /

— 10

VI. Специфика западного мира

Если в прошлом европейское сознание отстраняло как чуждую себе всю историю человечества, предшествовавшую грекам и иудеям, и оттесняло все то, что находилось вне его собственной духовной жизни, в обширную область этнографии, помещая творения этих культур в этнографические музеи, то в этой давно уже пересмотренной точке зрения тем не менее заключена некоторая истина.

Уже в осевое время, когда наблюдалась наибольшая близость между культурами от Китая до Запада (впоследствии развитие шло в различных направлениях), отклонения были. Тем не менее перед лицом нашего современного мира, в сравнении с ним нельзя не заметить сходства между отдельными сферами культуры вплоть до 1500 г. н. э, В последние века появилось, однако, нечто действительно неповторимое, новое в полном смысле этого слова: наука и ее

Римская империя (лат.).

84

результаты в технике. Она внутренне и внешне революционизировала мир, как до нее ни одно явление памятной нам истории. Наука принесла в мир неслыханные возможности и опасности. Век техники, в котором мы пребывали уже около 150 лет, достиг полного расцвета в последние десятилетия, и степень его интенсивности в будущем трудно предвидеть. Невероятные последствия этого мы осознаем лишь отчасти. Создана новая основа всего существования в целом, игнорировать которую невозможно.

Наука и техника возникли у романо-германских народов. Тем самым эти народы совершили исторический прорыв. Они положи-? Ли начало подлинно мировой, глобальной истории человечества. Лишь те народы, которые восприняли результаты развития запад- ной науки и техники и тем самым подвергли себя опасности для ^ природы человека, заключающейся в этом знании и умении, могут активно участвовать в этом процессе.

Возникает вопрос, почему же наука и техника возникли на Западе, почему это не произошло в двух других великих культурах? Обладал ли Запад уже в осевое время неким своеобразием, следствия которого обнаружились в последующую эпоху? Заложено ли уже в осевое время то, что позднее явило себя в науке? Присущи ли Западу какие-либо специфические черты?

То, что на Западе выступает как совершенно новое, вносящее в развитие радикальное изменение, должно было бы опираться на какой-либо всеохватывающий принцип. Полностью постичь этого нельзя. Но, быть может, существуют какие-либо признаки, позволяющие осознавать это своеобразие Запада.