Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая

Коммерческая революция сочетала в себе два связанных процесса: дифференциацию и интеграцию людей и смыслов. Расширение государства и рынка происходит не только внутри, но и вне национальных границ – в соперничестве за колонии и торговые пути. Коммерческие нации возникают в кооперации и конкуренции с другими коммерческими нациями:

«Нация, желающая разбогатеть при помощи внешней торговли, наверное скорее достигнет своей цели, если все ее соседи – богатые, трудолюбивые и коммерческие нации. Великая нация, окруженная со всех сторон кочующими дикарями и бедными варварами, может, без сомнения, приобрести богатства путем возделывания своих земель и путем внутренней торговли, но отнюдь не путем торговли внешней» (Смит 1962, с. 361, перевод исправлен).

Одновременное действие дифференциации и интеграции вело к динамическому сочетанию централизации и децентрализации, характерному для Европы XIV – XVII веков. Это касалось и экономической, и политической, и культурной* деятельности. В экономическом плане общество-система было как продуктом конкуренции политических и хозяйственных единиц на ближних и дальних рынках, так и продуктом администрации со стороны централизованных государств, городских советов и управляющих усадьбами. В политическом плане феодальная раздробленность сопровождалась централизацией власти, централизация власти в абсолютистских государствах – аристократической фрондой и конкуренцией с другими абсолютистскими государствами. Общество-система было объектом, и вместе с тем субъектом происходивших в нем процессов. Национальная культура* формировалась одновременно с национальными рынками и национальными государствами. Капитализм сумел разрушить старые средневековые формы регламентации европейского хозяйства только в союзе со складывающейся национально-государственной властью и религиозными течениями, возникшими в ходе Реформации (см. Вебер 1990, с. 91 слл.).

Накопительство, прибыль и капитал

С точки зрения культуры* коммерческая революция состояла в становлении двух явлений, на которых основано капиталистическое общество-система – потребительства и накопительства, или, как говорил Макс Вебер, «приобретательства». Потребительство – это субъективная крайность, в которой субъект сводит всю культуру к удовлетворению своих растущих потребностей, не интересуясь тем, каков смысл такого приращения. Накопительство – это объективная крайность, когда единственной потребностью субъекта становится приращение смыслов как таковое, без всякого отношения к его личным потребностям. Если капиталистическое потребительство отличается от предшествовавших ему способов потребления прежде всего количественно – то есть своим постоянным возрастанием и все более массовым характером, то капиталистическое накопительство отличается качественно:

«В характере капиталистического предпринимателя часто обнаруживаются известная сдержанность и скромность, значительно более искренние, чем та умеренность, которую столь благоразумно рекомендует Бенджамин Франклин. Самому предпринимателю такого типа богатство “ничего не дает”, разве что иррациональное ощущение хорошо “исполненного долга в рамках своего призвания”. Именно это и представляется, однако, человеку докапиталистической эпохи столь непонятным и таинственным, столь грязным и достойным презрения. Что кто-либо может сделать единственной целью своей жизненной деятельности накопление материальных благ, может стремиться к тому, чтобы сойти в могилу обремененным деньгами и имуществом, люди иной эпохи способны были воспринимать лишь как результат извращенных наклонностей» (Вебер 1990, с. 90).

По мере своего исторического становления стоимость в ее вещественной форме денег все больше становится главной потребительной ценностью. В этом состоит суть накопительства как специфической формы капиталистического потребления. Стяжательство не является исключительной характеристикой капиталистического общества, оно было характерно и для традиционных обществ, которым были известны деньги (см. Вебер 1990, с. 78). Однако особенность расширенного самовоспроизводства состоит в том, что здесь накопление становится основным жизненным мотивом для коммерческой категории. Как показал в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1904) Макс Вебер, накопительство парадоксальным образом проложило себе дорогу через страх смерти и стремление удостовериться в том, что ты принадлежишь к числу предназначенных Богом к спасению. Согласно учению кальвинизма и некоторых других течений аскетического протестантизма люди делятся на две категории – тех, кого Бог предназначил к вечной загробной жизни, и тех, кого он обрек на вечные муки. Узнать, к какой именно категории ты принадлежишь, можно лишь через деятельность – призвание и профессию: