Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая

Мировое общество-система, сложившееся в XXI веке, предполагает как высокую финансовую централизацию и наличие финансового гегемона, так и новое качество мировых денег. По мере своей эволюции мировые деньги во все большей степени становятся вещественным выражением не стоимости, а капитала, то есть самовозрастающей стоимости. Современные мировые деньги есть высшая форма разделения рисков. В XXI веке эмитент мировых денег выпускает не знаки денег, а знаки номинального капитала, долговые инструменты. Он собирает процент со всего мира, платит процент всему миру за вычетом своей комиссии и выступает в качестве «международного кредитора последней инстанции» (Kindleberger and Aliber 2005, p. 243), предоставляя номинальный капитал в ситуациях крайней неопределенности. При этом баланс номинального и реального капиталов оказывается распределен между странами: номинальный капитал на пассивной стороне концентрируется в странах ядра, а реальный капитал на активной стороне — в странах периферии.

Если «британский» этап глобализации до 1914 года основывался на золотом стандарте, то «американский» этап после 1945 года — на долларе и казначейских облигациях. Каждый следующий этап глобализации происходит относительно быстро — в течение жизни одного или двух поколений. Однако глобализация не меняет в одночасье сложность рабочей силы, которая повышается лишь по мере смены поколений. При этом величина прибавочной стоимости зависит от разницы между мировой сложностью общества-системы и сложностью рабочей силы в отдельных странах. Это значит, что международное разделение смыслов является источником даже больших прибылей, чем разделение смыслов внутри отдельно взятой, пусть и очень крупной, экономики. Чем сложнее мировой капитал и чем проще локальная рабочая сила, тем выше прибавочная стоимость и прибыль.

«…Два защитных механизма помогли сохранить жизненную энергию капитализма и веру в его будущее, и оба эти механизма прошли проверку кризисом. Во-первых, повышалась конкуренция местных фирм с зарубежными — за счет максимального снижения торговых барьеров. Во-вторых, повышалась внутренняя конкуренция — благодаря доступу новых, динамично развивающихся предприятий, к финансированию» (Нил и Уильямсон 2021, с. 755).

Разница между сложностью мирового капитала и простотой локальной рабочей силы имеет свои ограничения. Эта разница не должна быть настолько велика, чтобы помешать рабочим выполнять труд, необходимый для применения капитала. Капитал в совокупности его форм нельзя просто «перенести» в другую страну: капитал — это не деньги, а возрастающие смыслы. Переток капитала требует изменения людей (их потребностей, опыта и идентичностей), их отношений и их деятельности. Условием для глобализации является развитие человеческого, реального и социального капиталов в их полноте и взаимосвязи во всяком месте, куда направляется номинальный капитал, то есть возрастание локальной сложности. Такой локальный капитализм, или «инвестиционный климат», является условием для притока на периферию номинального капитала из ядра системы. Чем проще капиталу притекать на периферию, тем быстрее формируется мировое общество-система, тем скорее капитал приходит к пределам своего расширения — и существования.

Может ли быть так, что Маркс и его последователи продлили жизнь капитала? Сначала они создали ему конкурента, который ограничивал его расширение и выявлял его слабые места. «Когда США боролись с коммунистической системой за сердца и умы людей во всем мире, нам нужно было показывать, что наша экономика обеспечивает блага для всех. После развала Советского Союза соперничать стало не с кем и система потеряла интерес к обеспечению благами всех» (Стиглиц 2020, с. 58). А затем капитал продлил свое существование, воспользовавшись останками социализма в качестве трофея. Угасание социалистического проекта привело к «великому воссоединению» 1990-х годов, возвращению на мировые рынки стран СССР, Восточной Европы, Китая и Юго-Восточной Азии.