Общая теория права и государства : учебник

Уже в период своего перехода от гегельянства к материализму К. Маркс, критикуя подход Гегеля, писал: “В действительности семья и гражданское общество составляют предпосылки государства, именно они являются подлинно деятельными; в спекулятивном же мышлении все это ставится на голову”[389]. Причем для марксизма характерна экстраполяция подобных представлений о месте и значении гражданского общества в его соотношении с государством и на все предшествующие эпохи. “Гражданское общество, — подчеркивали Маркс и Энгельс, — обнимает все материальное общение индивидов в рамках определенной ступени развития производительных сил. Оно обнимает всю торгово-промышленную жизнь данной ступени и постольку выходит за пределы государства и наций, хотя, с другой стороны, оно опять-таки должно выступать вовне в виде национальности и строиться внутри в виде государства”[390]. Характеризуя общество как “продукт взаимодействия людей”, Маркс пояснял: “Возьмите определенную ступень развития производительных сил людей, и вы получите определенную форму обмена и потребления. Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов, — словом, определенное гражданское общество. Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества”[391].

Такая историческая универсализация в марксизме смысла гражданского общества сопровождается отождествлением на все времена понятий “гражданское общество” и “общество”. В этом смысле Маркс подчеркивал, что необходимо “рассматривать существующее общество (а это сохраняет силу и для всякого будущего общества) как “основу” существующего государства (или будущее общество как основу будущего государства)”[392]. Также и Энгельс писал, что “государство — есть продукт общества на известной ступени развития”. При этом само общество возникает вместе с человеком. С появлением “готового человека, — писал Энгельс, — возник вдобавок еще новый элемент — общество”[393].

Марксистскому учению об обществе и государстве, как и марксизму в целом, присущи классово-идеологическая последовательность в трактовке всех социальных явлений с позиций коммунистического отрицания частной собственности и частнособственнического общества, а вместе с ними и их надстроечных порождений — государства и права. Этот подход имеет свою логику, свои открытия и достижения. Но также и свои пороки и поражения. В рамках такого подхода по существу нет места (теоретически и практически) для свободы людей (индивидов), которая в известной до сих пор реальной истории человечества существовала, прогрессивно развивалась и продолжает развиваться именно (и только!) в соответствующих правовых (и государственно-правовых) формах, включая и правовые формы частной собственности.

Практическое осуществление марксистских коммунистических идей (в виде реального социализма в XX в.) убедительно продемонстрировало невозможность свободы (свободных индивидов) в условиях отрицания частной собственности, права и государства; место последних заняли силовые регуляторы и структуры партийно-классовой диктатуры, поглотившей само общество и превратившей людей в “винтики” тоталитарной машины.

2. Либертатно-юридическая концепция различения и соотношения гражданского общества и государства

Для либертатно-юридического подхода определяющее значение имеет свобода индивидов (ее масштаб, мера, объем, содержание, характер и т.д.), правовые (и государственно-правовые) формы ее существования и развития в историческом процессе эволюции человеческих сообществ.

В дополитическом первобытном сообществе нет ни свободных индивидов, ни права и государства. Свободные индивиды появляются впервые лишь как субъекты права и государства в политически организованном сообществе людей: возникшее после первобытного строя политическое общество тождественно тогдашнему правопорядку, тогдашнему праву и государству. То же самое (с поправкой на отсутствие рабов и сословную ограниченность свободы индивидов) можно сказать и о политическом обществе эпохи феодализма, представлявшем собой сословный правопорядок, сословное право и государство. Разложение этого феодального политического общества и формирование нового неполитического гражданского общества (и соответствующий прогресс свободы) нашло свое выражение в гражданско-политическом (индивидуально-гражданском) правопорядке, в праве и государстве Нового времени.