Будет ли этот процесс стагнации менее драматичным, чем вся предшествующая история, когда именно в ХХ в. мир пережил самые сильные потрясения за время своего стремительного развития. В настоящее время нельзя забывать и о возможности больших потрясений при восходящих стадиях демографического перехода, которые могут еще произойти в стремительно развивающихся странах, для которых ближайшие десятилетия и даже годы станут решающими на пути в будущее.
Проблема сцепления динамики роста народонаселения и развития, являющегося одним из основных выводов рассматриваемой теории, несомненно, заслуживает более внимательного исследования. Это особенно важно в наше время демографического перехода и глобализации развития, в том числе не только в экономике, технике и науке, но и в других областях творчества, что рассмотрено ЮНЕСКО в "Отчете о развитии культуры: культура, творчество и рынок" [24].
Большой интерес представляет эволюция государства как социального института. Мы видим ослабление роли государства при распаде имперских структур. Остались пока только древнейшие империи, которые в течении тысячелетий было привычно видеть как многонациональные, многоязычные регионы, -- это Индия и Китай. Сохранятся ли они в эпоху стремительных перемен, или распадутся, подобно тому, как распались Римская, Испанская, Оттоманская, Австро-Венгерская, Французская, Британская и, наконец, Русская империи? Придут ли на смену старым структурам новые, объединенные финансово и индустриально, при развитом международном разделении труда, но сохраняющие в известных пределах языковой, культурный и этнический суверенитеты? Тепеpь этому пути следует объединенная Европа, а Китай издавна демонстрирует такую модель в своей тысячелетней истории.
Изменится характер армий. В обществах стран, прошедших переход, все меньше государственной воли и демографических ресурсов для призыва в массовые армии недавнего прошлого, но из-за падения роста населения уменьшатся, если не исчезнут, и причины больших войн. По-видимому, в этой перспективе развития найдет свое разрешение отмеченная выше проблема избыточной вооруженности человечества, когда в мире ограниченного роста уменьшится одна из причин для войн. В то же время в развитых странах благодаря научно-техническому прогрессу резко возрастает уровень оснащения вооруженных сил. Их задача видится в стабилизации мира, а не в широких наступательных операциях, связанных с захватом территорий и переделом мира. Тем не менее, в переходный период еще возможны крупные войны с участием стран, не прошедших через демографический переход.
В контексте потенциальных изменений роли армий следует рассматривать мысль генерального директора ЮНЕСКО Ф. Майора о переходе от культуры войны -- милитаризованного политического сознания -- к культуре мира [120]. При стабилизации населения мира и последующих изменениях демографической ситуации, в первую очередь старения населения, идея о культуре мира представляется уже не только как гуманистический почин, но и как объективное следствие изменения парадигмы развития человечества. Поэтому идея культуры мира должна рассматриваться как смена ценностных установок человечества в новых условиях глобального развития. Причем речь идет об исключении войны, большой войны, из контекста будущей истории человечества. Такое рассмотрение идеи о культуре мира в свете изменений, наступающих вследствие демографического перехода, открывает путь к принципиально новому подходу к демилитаризованному будущему человечества.
В настоящее время, особенно после Международной конференции 1992 г. в Рио-де-Жанейро по развитию и окружающей среде, начала пропагандироваться концепция "sustainable development" -- представление переводимое как устойчивое развитие. Основная идея устойчивого развития формулируется как "обеспечение потребностей настоящего времени без того, чтобы затрагивать возможность для следующих поколений обеспечить свои потребности", сформулированная Комиссией Брутланд [113]. При всей заданности этой программы политизированной экологии ее следует оценивать в сопоставлении с явлениями, сопровождающими демографический переход.