Общая цель (СИ)

- Ты не против, если я..? – голос Чальза не был презрительным. В нем не слышалось насмешки над слабостью и не было жалости. И Эрик кивнул, слушая рассуждения Чарльза о том, какими эмоциями следует подпитывать свои силы. Между гневом и умиротворенностью. Эрик успел это услышать, прежде чем ощутил уверенный контроль над своими мыслями, теряя из виду реальность и погружаясь в давно забытое воспоминание. Запах свежей домашней выпечки и теплого огня со свечей именинного пирога. Тепло и уют родного дома. Улыбка его матери. Спокойствие и защищенность. Такие искренние и полные чувства, которые он сам испытывал, но уже не помнил, теперь захлестнули его с такой силой, что горло предательски сдавило болью. И лишь когда видение прошлого развеялось, он почувствовал, как ветер касается его лица, а глаза помутнели от влаги. Образы не затмевали его взор, но чувства все еще наполняли душу. И голос Чарльза так идеально вписывался в это ощущение, словно только он один мог его даровать. И чувства обострились до предела. Эрик не сразу понял, что без усилий ощущает не только тарелку, но и пролетающий вдалеке самолет, и фонарные столбы вдоль дорог, светофоры и машины, каждую металлическую безделушку в доме. Везде. От силы покалывало кожу, но тело не дрожало, а в голове было приятно пусто и спокойно. Так легко захватить тарелку. Так легко. До смешного легко. Смех рвется из груди, прорывается наружу вместе с улыбкой, когда тарелка поворачивается по мановению руки. И все вокруг становится подвластным. Так просто. Так легко!

Эрик смеется, и чувствует, как Чарльз похлопывает его по плечу. Разделяет с ним его победу. Стоит так близко. Так много чувств. Куда больше одной лишь благодарности. И притяжение куда сильнее любого магнетизма. Но стоит ему коснуться руки Чарльза и потянуться ближе, повинуясь этой силе, когда воздух разрывает голос Мойры.

- Эй! Идите сюда, обращение президента началось!

Чарльз все еще улыбается, выдыхает почти разочарованно.

- Пойдем.

Но даже когда он отошел, притяжение ничуть не ослабло.

***

Оно не давало уснуть и пронизывало разум и тело куда сильнее, чем волнение перед встречей с Шоу. Так близко к своей цели, но именно сейчас Эрик не может об этом думать.

И холодная вода не помогает успокоить это чувство.

Пол в коридоре холодный и даже тонкий ковер не сохраняет в себе и доли тепла. Дом кажется непривычно пустым, темным и тихим, но это отчего-то не настораживает, а успокаивает. И каждый шаг дается легче предыдущего.

Стук в дверь слишком громкий и настойчивый.

- Входи, - чересчур уж быстро отозвался Чарльз, и стоило Эрику переступить порог его спальни, как он понял, что профессор явно его ждал. Он сидел на кровати, сжимая руками колени, даже не переоделся ко сну и выглядел куда взволнованнее, чем когда наставлял на Эрика пистолет.

- Нервничаешь, - утвердительно усмехнулся Леншерр, отчего-то успокаиваясь. Словно взволнованный Чарльз – это признак того, что они все делают правильно, и все непременно получится.

- Нет, - с натянутой улыбкой сказал Чарльз и уперся руками в кровать, с надеждой посмотрел на Эрика. А ведь всего пару часов назад перед детишками он был сама уверенность, да еще и воодушевил всех так, что все были уверены в успехе их миссии. – Нам всего-то нужно остановить Шоу и третью мировую. Спасти человечество. Думаю, это не так сложно. Нас ведь двое и дети, - Чарльз нервно рассмеялся, и его голубые глаза заблестели, и в них впервые Эрик видел страх. И надежду, с которой он неотрывно смотрел на своего друга.

- Я шел к этому всю свою жизнь и сейчас с тобой я уверен, что мы сможем, - спокойно и уверенно сказал Эрик, настолько веря своим словам, что все его волнение сошло на нет, и в теле остались лишь уверенность и спокойствие. И даже не было того животного голода и жажды охоты, не было безумия, которое окутывало его каждый раз, когда он приближался к Шоу. Была его цель. Общая с Чарльзом цель. Сейчас и после.

Эрик медленно выдохнул, ощущая, как обостряются все его чувства, снова наполняя его той силой, для которой не было ничего невозможного. Той силой, которую открыл в нем Чарльз, растерявший сейчас всю свою уверенность.

- Чарльз, - непривычно мягко произнес Эрик и бесшумно подошел к кровати Ксавьера, сел рядом и положил руку на его плечо, чувствуя, как напряжен юный профессор. – Мы все будем там вместе. Мы справимся. Для нас с тобой нет ничего невозможного, - искренне признался Эрик, глядя в небесно-голубые, яркие глаза Ксавьера и понимая это, как никогда, отчетливо. Вместе с ним они могут изменить целый мир. Нужно лишь, чтобы он был рядом. С его наивными идеями и нравоучениями, с его бесконечно пугающей силой и легким характером. Лукавыми глазами и алыми губами. С невысоким ростом и гибким телом. Заботливым голосом и нежным взглядом.

Эрик сильнее сжал плечо Ксавьера и уже не думал, когда подался ближе и прижался к его губам сначала легким поцелуем. Мгновение застыло в звенящей тишине, которую разбивало лишь биение сердца и дыхание Чарльза. Он напрягся сильнее и почти отстранился. Почти.