Общаясь с Еленой Уайт Вестница Божья в повседневной жизни

Тем временем, Батлер был готов «очистить стан» от такого служителя и еще нескольких человек, ему подобных. Он во всеуслышание поставил вопрос о лишении согрешившего служительского удостоверения (Письмо Джорджа И. Батлера Елене Г. Уайт, 1886, 23 августа).

Елена Уайт откликнулась, заявив, что она встревожена и что Генеральная конференция должна решить, возобновлять ли служительские полномочия этого брата. Она знала, что его таланты можно использовать в Европе, но спрашивала: «Что мы можем решить? У нас должны быть доказательства того, что он чист перед Богом. Мы не вправе легкомысленно относиться к греху и говорить грешнику: «Все изменится к лучшему». Нам нельзя поручать работу пастору X., если он не имеет тесных отношений с Богом… Нам нельзя беспечно относиться к этому делу… На нем проказа греха» (Свидетельства относительно сексуального поведения, с. 186, 187).

Две недели спустя г–жа Уайт написала еще одно послание президенту Генеральной конференции, умоляя «спасти его, если возможно». «Нам нужен человек со способностями и опытом, но не с грехами… Сатана упорно борется за его душу. Он почти потерпел кораблекрушение, но если он доверит штурвал Иисусу, то его корабль не разобьется. Мы не должны давать места дьяволу» (Письмо 84, 1886; курсив мой. — Дж. Н.).

На сессии Генеральной конференции в декабре 1886 года президент Батлер сказал Елене Уайт, что известный ей служитель частично исповедал свой грех, но, насколько было известно Батлеру и Хаскеллу, его покаяние не было достаточно глубоким (Письмо Дж. Батлера Е. Уайт, 1886, 16 декабря). В последующие четыре месяца Батлеру и Хаскеллу удалось сместить с должности своего согрешившего коллегу. Для Елены Уайт это было очень тяжелое переживание. Она написала Батлеру: «Вы лишили человека возможности иметь шанс в жизни», теперь «он вряд ли сможет исправиться». Она не видела «света в происходящем» (Письмо 42, 1887).

Неделю спустя она сказала Батлеру, что самое мудрое решение — послать служителя в Европу. «Он никогда, — писала Е. Уайт, — не возродится, находясь в теперешних обстоятельствах. Много месяцев тому назад я видела сон, в котором он был показан возрожденным и имевшим на себе Божье благословение. Но в том, что произойдет, не будет ни вашей заслуги, ни заслуги пастора Хаскелла. С вашим же отношением к нему он навсегда остался бы во тьме, и его свет растворился бы во мраке» (Письмо 16, 1887; курсив мой. — Дж. Н.).

По–видимому, сон Елены Уайт об обращении и возрождении этого человека исполнился. В дневниковых записях за июнь 1887 года, мы читаем, что она и служитель, у которого ранее были трудности, проповедовали вместе в Норвегии. Довольно показательно, что он проповедовал на тему о Законе и Евангелии (Рукопись 34,1887). Великодушное и прощающее отношение Елены Уайт, видимо, вызвало такой отклик в его сердце, которого нельзя было достигнуть осуждающим отношением сторонников жесткой линии.

Г–жа Уайт не была сторонницей мягкого отношения к греху, напротив, она решительно осуждала грех, но когда кто–либо исповедовал грехи и каялся в них, она была на стороне милости. В подобных случаях она всегда следовала этому правилу.

Почтительная и чуткая

Елена Уайт была человеком твердых убеждений и никогда не сдавалась в борьбе, если вопрос касался религиозного принципа или если души подвергались риску. С другой стороны, она стремилась быть тактичной по отношению к другим людям, почтительной к их правам и чуткой к их чувствам.

Одним из примеров такой чуткости служит судебное дело, возбужденное против нее Уильямом В. Уоллингом, мужем ее племянницы. В 1873 году Уоллинг убедил г–жу Уайт, когда та приехала в Колорадо, позаботиться о его детях в течение нескольких месяцев. Эти месяцы растянулись на годы, и г–жа Уайт растила и воспитывала девочек, как если бы они были ее собственными. Тем временем Уоллинг в течение ряда лет не делал попытки связаться с дочерьми ни лично, ни посредством писем. Потом вдруг после восемнадцатилетнего пренебрежительного отношения к дочерям, когда девочки стали девушками, он захотел, чтобы они вернулись и ухаживали за его домом. Те, вполне естественно, предпочли остаться с тетей Еленой. В ответ на это Уоллинг возбудил против г–жи Уайт судебный процесс, выставив иск в двадцать пять тысяч долларов за отчуждение его дочерей.

Судебное дело длилось около четырех лет с ростом доказательств в пользу Елены Уайт. Несмотря на благоприятное положение, она решила прийти к полюбовному соглашению. И это соглашение стоило ей немало — она заплатила две тысячи долларов юристу и тысяча пятьсот долларов г–ну Уоллингу. Это огромные деньги, если учесть, что рабочие получали около двух долларов в день. Как писала Елена Уайт, полюбовное соглашение «отрезало большой кусок» от их бюджета.