Общак

Собственно, от Сурикова Варяг впервые и услышал эту фамилию, но как-то не придал значения, что этот неказистый кремлевский чиновник, которому поручили курировать дело с «Госснабвооружением», может оказаться рулевым в такой запутанной и серьезной афере. Неужели я проморгал, не смог увидеть в нем игрока?!

— Ну да, конечно, — Суриков махнул рукой: мол, вот голова дырявая! И налил себе еще одну рюмку. — Действительно, это я вам рассказывал тогда об Александре Ивановиче. Так вот, я присутствовал при том разговоре.

— При чьем разговоре? — напрягся Владислав.

— Сапрыкина и Мкртычяна. При мне Сапрыкин ему звонил домой. Разговор был жесткий. Очень жесткий.

— Я думаю… — начал Варяг и не закончил фразу.

— Мне кажется, Мкртычяна ликвидировали, — тихо произнес Суриков, точно угадал его мысли, — добились от него чего хотели и ликвидировали.

Варяг молчал. Его обуревали мрачные мысли. Ликвидировали… Мамик, хороший был мужик! Добрейшей души! Эх, Мамик, долму классно лепил, всех в офисе угощал… Жаль Мамика! Видной сумели выбить из него коды. Но что же нужно было с ним сделать, чтобы он не устоял. Да как там устоишь, если за дело берутся спецы из гэбэшной школы, эти не знают ни жалости, ни милосердия. Ничего не скажешь, Сапрыкин и его команда, видать, решительные ребята, ни перед чем не остановятся, думал Варяг. Выходит, Мамика-то они грохнули, а Авраменко повезло, с ним ничего не случилось? Он-то случайно остался жив-здоров. Если бы первую часть кодов не нашли, туго пришлось бы Аврику.

— Значит, вторую часть кода они выбили у Мкртычяна под пыткой, — задумчиво произнес Владислав.

— А первую я для них нашел — в бумагах вашей бухгалтерии, сам того не ведая, — печально усмехнулся Суриков, медленно жуя бутерброд с бужениной. — Просматривал я бухгалтерские книги и заметил на полях многочисленные карандашные пометки: цифры, цифры, много цифр. Ваш главный бухгалтер все там исписал. Я обнаружил сто восемьдесят различных комбинаций — и все их проверил. Со мной офицер ФСБ работал, так тот тоже сразу заинтресовался. — Там в основном были телефоны его, Авраменко, знакомых девочек, номера банковских счетов. В общем, черт-те что… И вот одна запись — комбинация из шестнадцати цифр — оказалась то, что нужно. Потом остальные обнаружили. Лопух он, ваш Авраменко, — в сердцах бросил Суриков. — Это ж кому рассказать — написать секретный код доступа на копии финансового отчета! У меня бы такой главбух и дня не просидел в компании…

Ну вот все и прояснилось. Варяг испытал даже какое-то — чувство облегчения, узнав, что его главный бухгалтер, человек, которому он доверял, все-таки оказался не предателем, а просто растяпой… Уже легче… Ну и что теперь с ним делать? Наказать? А смысл? После драки кулаками не машут.

— Еще у меня к вам вопрос, Леонид Аркадьевич. А как полагаете, куда мог исчезнуть Сапрыкин? Вы ведь в курсе, что его давно нет в Москве? Мои люди сообщили мне об этом вчера по телефону.

Суриков пьяно пошатнулся на стуле и чуть не уронил голову на стол.

— Ну да! Александру Ивановичу в Москве-то что делать? Он ведь деньги нашел… в Андорре… Пардон, — Сурков осекся и испуганно мутным взглядом осмотрелся по сторонам, но, увидев, что, кроме них двоих, в кабинете никого нет, успокоился. И, приложив палец к губам, почти шепотом продолжил: — Не будем уточнять где… Он туда небось и направился, а там уж наверняка что-то сконструировал… Он большой дока по части конструирования…

— Вы считаете, он сам, лично мог поехать? А не лучше за ему отправить туда своего эмиссара? Вам фамилия Усов ничего не говорит? — Последний вопрос Варяг задал с невольным волнением: от ответа Сурикова многое зависело в реализации его плана.

— Усов? — Суриков не донес до рта очередную рюмку и резко поставил ее на стол, немного расплескав драгоценную прозрачную жидкость. — Да ведь Сапрыкин, когда выезжал за границу не по делам фирмы, а по личной надобности, всегда пользовался фальшаком. У него этих паспортов целая колода. Почему бы ему не иметь паспорт на имя Усова. Ему сделать ксиву в особом отделе гэбэ… как два пальца обос… и-и-извините, — пьяно икнул Леонид Аркадьевич. — Богдановский когда-то с ним оказался в одной гостинице случайно. Так Сапрыкин там пребывал под именем Павла Петровича. И ничего.

— Павла Петровича, говорите? А может, Павла Павловича? — изумленно поправил его Варяг.

— Ну да, верно, — отрешенно согласился Суриков, — точно — Пал Палыч. Мы еще тогда смеялись, что у нас в стране Пал Палычей развелось немерено, то Бородин, то еще какой хрен.

Суриков, шатаясь, поднялся со стула и, держа в руках наполненную рюмку, ласково глядя на Варяга, произнес заикаясь:

— Ваше з-з-здоровье, Владислав Ген-надьевич! Вы х-хороший человек. 3-за вас я пью с-с-стоя. — Суриков наконец опрокинул рюмку себе в рот и почти упал на стул, забывшись в полудреме.