Общественное животное. Введение в социальную психологию

Однако работа Кропоткина не привлекла особого внимания, фактически, ее в основном просто проигнорировали. Возможно, это случилось потому, что она не соответствовала духу времени или нуждам тех, кто извлекал прибыли из промышленной революции. А теперь взглянем на наше собственное общество. Создается впечатление, что мы, американцы, представляем собой культуру, процветающую благодаря соревнованию, конкуренции: мы вознаграждаем победителей и отворачиваемся от побежденных. На протяжении двух столетий наша система образования была основана на соревно-вательности и законах выживания. За редким исключением, мы не обучаем детей любить учебу - мы учим их бороться за высшие оценки. Когда Грантленд Раис - журналист, пишущий о спорте, заявлял, что важно не то, проиграл ты или выиграл, а то, как ты играешь, он не описывал доминирующее начало американской спортивной жизни, а прописывал лекарство для лечения нашей зацикленности на выигрыше и ни на чем ином!

Проявления этой невероятной культурной одержимости победой видны повсюду. Диапазон простирается от футболиста, рыдающего после поражения своей команды, до студентов-зрителей на стадионе, скандирующих: ‹Мы - номер один!›, от президентов типа Линдона Джонсона, чьи суждения во время вьетнамского конфликта были явно искажены неоднократно высказываемым им желанием не оказаться первым хозяином Белого дома, проигравшим войну, или Джорджа Буша, который в бытность свою президентом ‹мужественно› сражался со своим имиджем ‹слабака›, и до простого школьника третьего класса, презирающего одноклассника только за то, что тот не столь успешен в математике. Вине Ломбар-ди, очень успешный тренер профессиональных футболистов, подытожил все вышесказанное одной простой фразой: ‹Победа - это не самое важное; это - единственное, что важно›. То, что особенно пугает в подобной философии, - это ее приверженность идее: цель - победа - оправдывает любые средства, использованные вами, чтобы победить. Даже если это касается всего-навсего игры в футбол - игры, поначалу воспринимавшейся лишь как разновидность активного отдыха!

Интересным, хотя и ужасным ‹подстрочным примечанием› к высказыванию Ломбарди может послужить манера, в которой жители Грин-Бэя (штат Висконсин) устроили обструкцию Дэну Дивайну - преемнику Ломбарди на посту тренера местной команды. Он имел несчастье привести ее к поражению в сезоне. В результате в адрес тренера посыпались угрозы физической расправы, членов его семьи открыто осыпали оскорблениями, его пес был застрелен прямо перед домом, кто-то названивал Дивайну по ночам с непристойными предложениями, а кроме того, поползли слухи о том, что его дочери - городские шлюхи, а жена - алкоголичка [19].

Может быть, и правда, что на ранних этапах эволюции высокосорев-новательное и агрессивное поведение человека было адаптивно. Некоторые авторы прослеживают истоки человеческой агрессии в тех временах, когда наши предки были охотниками и собирателями, вынужденными убивать животных и опустошать огромные пространства, чтобы выжить. В то же время археологические находки более позднего времени, обнаруженные Ричар-дом Лики и его сотрудниками [20], указывают на то, что подобное предположение может оказаться неверным, и человеческая агрессия произросла значительно позже, когда люди начали обрабатывать землю и стали озабочены такими новшествами, как владение и собственность.

Однако в любом случае, оглядываясь по сторонам и видя вокруг мир, полный раздоров, международной и межрасовой ненависти и недоверия, бессмысленной бойни и политических убийств, мы чувствуем, насколько оправданно наше недоверие к сегодняшней ‹ценности› такого поведения для выживания человечества. Вспоминая о том, что ядерных боеголовок, находящихся в арсеналах ведущих держав, хватит на то, чтобы полностью уничтожить все население планеты двадцать пять раз, я задаю себе вопрос: а не заходим ли мы слишком далеко, изготавливая все новые и новые боеголовки?

Когда антрополог Лорен Эйсли написал: ‹Сейчас остро ощущается потребность в более мягких и терпимых людях, чем были те, кто сражался за нас против ледника, тигра и пещерного медведя и победил› [21], - он одновременно и отдал дань уважения нашим предкам, и предупредил против слепого имитирования их образа жизни.

Катарсис.

Утверждения о том, что агрессия выполняет полезную и, вполне возможно, даже необходимую функцию, иногда несут в себе и иной смысл.

Здесь я имею в виду точку зрения психоанализа. Как уже упоминалось, Зигмунд Фрейд считал, что если не давать людям изливать свою агрессию, ее энергия будет расти, а вместе с ней расти и напряжение; и энергия будет искать выход, либо взрываясь актами предельного насилия, либо выражая себя в симптомах психического заболевания.