Общество анонимных кофеголиков. История моих (не)удачных свиданий

Глупо недооценивать важность наружности – это первое, что нас привлекает или отталкивает в потенциальном партнере, но попытки изменить человека на свой вкус нарушают все возможные границы, превращают личность в бездушный объект: «Мне так будет удобнее, лучше, сексуальнее, если ты будешь другой». И ты, как резиновая кукла, должна по команде чуть сдуться, чтобы обеспечить господину нужный уровень визуального удовлетворения.

Женщины, по мнению Родольфо, грешат запросами в другой сфере – финансовой. «А сколько ты зарабатываешь?» или «А какая у тебя машина?» – нормальные вопросы для первого чата, по мнению некоторых дам. На просторах бывшего СССР распространен подход, когда правильным доказательством любовной теоремы считаются только материальные дары, принесенные мужчиной к ногам возлюбленной. «Не смотри на слова, смотри на поступки», – мудрый женский постулат. Причем под поступком, как правило, подразумевается выемка толстой пачки наличных из валютного банкомата.

Коварные красавицы делятся в сети «наработками», от какой суммы ежемесячного дохода можно допустить кавалера до ухаживаний, и трюками, как получить от него трофеи подороже. Затем следуют способы, как «вдохновить» попавшуюся в сети жертву на новые финансовые результаты, забывая, что партнер – не игровой автомат-кран «Хватайка», с помощью которого можно нагрести плюшевых игрушек: своих нереализованных желаний.

Родольфо говорит, что ищет в женщине в первую очередь равного партнера, а не возможность стать отцом или спонсором великовозрастной девице.

– Я просто играю эту роль пару свиданий, пока не получу доступ к ее телу, – подмигивает он.

– Хотела товарно-денежных отношений? – поясняет свой подход он. – Я попробовал, сделайте возврат, пожалуйста.

В ответ я качаю головой – вот хитрец! Мы с Джинни смеемся с разных сторон гендерных баррикад.

Я всегда считала: чего-то хочешь – сделай сам. Не нравится – пройди мимо. Восприятие человека, как материала для лепки или обслуги собственных потребностей, кажется мне унизительным. Уважение к партнеру, его праву выбирать, как выглядеть, к чему стремиться и куда развиваться – самое базовое понятие, простое и честное, как все в моем идеальном воображаемом мире.

Женатики

Бен, 37 лет, архитектор, владелец собственной компании и политический деятель. Учился в одном из университетов Лиги плюща в Нью-Йорке. На фото крайне привлекательный мужчина, а переписка – образец вежливости, учтивости и настолько богатого английского языка, что программа-переводчик и я в замешательстве смотрим друг на друга.⠀

⠀

Бен пишет мне о литературе, философии, мы проводим две недели в обсуждении «Федра» и сложности достижения счастья в современном мире. Бен, невзирая на удачную карьеру, хороший доход, дом с видом на горы, богатую социальную жизнь, не чувствует себя счастливым. У меня включается «спасатель», и я с радостью обсуждаю с ним этиологию этой проблемы. Мой словарный запас день ото дня совершенно бесплатно растет. ⠀

⠀

Мы всего в сорока километрах друг от друга, но встретиться сложно: Бен улетел в Швейцарию, затем – в Турцию, а потом ужасно занят на работе. Однако ни дня без переводчика: он шлет длинные философские письма обо всем и ни о чем. Это такой талант – написать страницу текста, пестрящую цитатами, аллегориями, метафорами, из которой при этом невозможно сказать, о чем же, собственно, речь. Недаром Бен ест хлеб в политике.

⠀

Наконец, звезды каким-то чудом сошлись, и Бен приезжает за мной в Ларнаку на своем спортивном автомобиле. ⠀

⠀

Запах кожаных сидений в машине смешан с табачным амбре и парфюмом, отдающим горьковатым оттенком полыни. Бен в рубашке с «крокодильчиком», синих джинсах и шикарных часах. На лице – улыбка подлеца, как будто он прошел кастинг на роль сицилийского мафиози.⠀

⠀

Правила дорожного движения писаны не Бену: он разворачивает мощного коня прямо посреди проезжей части у центрального офиса полиции Ларнаки. Это поведение резко контрастирует с его предыдущими степенными философскими речами во время переписки.⠀

⠀

Мы разговариваем по пути в кофейню, и я упускаю половину смыслов из-за его крутых речевых оборотов, но почему-то мне кажется, что говорит он о темных делишках. Вечер в городе недобрый, в городе завелась мафия. Или политика, разница часто минимальна.

⠀

Встреча была недолгой. Допив кофе и докурив сигару, Бен, ничем себя не скомпрометировав, возвращает меня к подъезду, оставив легкий никотиновый привкус на моих губах. Новая встреча ждет нас сразу после его возвращения из Брюсселя.⠀

⠀

Придя домой, я открываю интернет-браузер. Поиск по номеру телефона безуспешен. Перепробовав разные способы узнать больше, перерыв все возможные источники, я нахожу список выпускников архитектурного факультета Бена за 2004 год. Бен там только один. Бен Джойс. Так, у нас есть фамилия. Нахожу его социальный профайл, он закрыт для посторонних – совсем нет информации для оценки, но зато в открытом доступе список друзей Бена. ⠀

⠀

Фильтрую по алфавиту и по одному проверяю всех с фамилией Джойс.