Общество «Будем послушными»

Остальные тоже времени не теряли. Они привели старого Кловера, который возил тележку, но Кловера интересовала только кормежка, и мы решили не заставлять его участвовать в корриде, а сделать его слоном. Быть слоном не хлопотно, а Кловер был достаточно большим, чтобы сойти хотя бы за слоненка. Тогда черная свинья может стать Ученой Свиньей, а две другие свиньи пригодятся на что-нибудь еще. Козла уже тоже привели и привязали к деревцу.

Денни привел осла.

Собаки тоже были уже тут как тут — вот уж кого искать не приходится.

Оставалось только раздобыть телят, индюков, чтобы они были публикой, и свиней. С телятами все было просто — они жили в отдельном сарае и их было всего пятеро. Свиньи тоже жили все вместе. Мы вывели свиней наружу и не без труда убедили их, что они сами хотят пойти в тот загончик, где мы собирались устроить цирк. Для этого нам пришлось притвориться, будто мы хотим гнать их в другую сторону. Со свиньей все просто: они видит только то направлением, в котором ее гонят и противоположное. А вот индюки видят сразу множество путей, и все их пытаются испробовать. Они подняли такой шум, что мы решили: нам вовсе не понравится такая публика, поэтому оставили их в покое и ушли.

«Ну и пусть, — сказал Г. О. — Они еще пожалеют, свиньи неблагодарные, что не увидят цирковое представление. Надеюсь, другие звери расскажут им, как это было здорово».

Пока индюки неблагодарные нас изводили, Дикки повстречал трех овечек, которые тоже захотели присоединиться к веселой компании, и мы их приняли.

После этого мы заперли дверь загона, и предоставили бессловесным участникам представления познакомиться друг с другом, пока мы снаряжались. Освальд и Г. О. собирались быть клоунами. Для этого достаточно было надеть пижаму Альбертова дяди, перемазать крахмалом волосы и лицо, а румяна получились из кирпичного порошка, который мы соскребли с пола.

Алиса надела коротенькую белую юбочку, а под нее — розовую и воткнула розы и в волосы, и в платье. Платье у нее было из розового шелка и белого покрывала с туалетного столика в ее комнате, она закрепила его булавками и обвязала вместо пояса маленькое махровое полотенце. Она собиралась быть Бесстрашной Наездницей и оседлать свинью или овцу — что покажется нам наиболее отважным и эксцентричным. Дора оделась по моде высшей школы, не той высшей школы, в которой девочки учатся, а школы верховой езды — вместо сюртука она прихватила длинную рубашку миссис Петтигрю, а на голову надела школьный цилиндр Дика. Дэйзи нарядилась точно так же как Алиса, причем она раздобыла муслиновое покрывало из комнаты миссис Петтигрю, даже не предупредив ее. Мы ей ничего подобного не советовали, напротив, как раз попытались уговорить ее положить покрывало на место, как вдруг Денни и Ноэль, которые собирались переодеться разбойниками, нацепив высокие сапоги из картона, широкополые шляпы и плащи из банных полотенец, выглянули из окна и застыли на месте.

«Черт!» — сказал Дикки, — «скорее, Освальд», — и он бросился прочь из комнаты, словно раненная лань.

Освальду и всем остальным достаточно было одного взгляда на то, что происходило за окном, чтобы поспешно последовать за ним. Ноэль успел уже нацепить картонные сапоги и плащ из полотенца; Г. О. дожидался, чтобы Дора нарядила его клоуном — в тот момент на нем была только рубашка и шорты с подтяжками. Тем не менее, он тоже побежал за нами. И на то были причины, потому что в том загоне, где мы собирались устроить цирк, творились кошмарные дела: собаки вздумали поохотиться на овец. А мы уже достаточно долго прожили с этими собаками в деревне, чтобы понимать, каких пакостей можно от них ожидать.

Мы все ворвались в загон, громко окликая Пинчера, Марту и Леди. Пинчер послушался почти что сразу — он хорошо дрессирован: я сам занимался его воспитанием. Марта, похоже, ничего не слышала. Она страшно глухая, но это не страшно, потому что овцы спокойно могли уйти от нее, она бегает медленно и не так уж азартно. Но Леди — Леди была настоящая борзая. Она привыкла преследовать красу и гордость леса — оленей с ветвистыми рогами, и она мчалась вперед на всех парах. Сейчас она была уже в дальнем конце загона, а перед ней, трясясь, скакала самая жирная овца. Если у живого человека глаза могут выскочить из орбит от ужаса, как это бывает в приключенческих книгах, стало быть, у нас в ту минуту глаза выскочили из орбит.

Последовал миг безмолвного ужаса. Мы были уверены, что Леди вот-вот вцепится в горло своей беззащитной жертве, и думали как об уйме денег, которую нам придется платить за овцу, так и о бедной овечке.