Общество для Генри

— Примерно. И вот, я прихожу в его отвратительный клуб, думая, что мы уютненько посидим и уютненько побеседуем вдвоем, и первым делом слышу, что он пригласил друга.

— Что?!

— Своего партнера, мистера Тарвина.

— Шутишь!

— Ничуть.

— Удивительно.

— Мне тоже это показалось странноватым. И сам он как-то переменился.

— В каком смысле? — спросил Генри, думая про себя, что любая перемена в Лайонеле Грине может быть только к лучшему.

— Он был какой-то встревоженный. Как будто ему не по себе. Почти ни слова не проронил. Ладно, хватит об этом. Кухарка приедет завтра, остальные

— дня через два.

— Какая она из себя?

— Много рекомендаций, мало обаяния. Вряд ли, когда она идет по улице, встречные мужчины восторженно замирают. Где у Диккенса была женщина, похожу на тетку Гамлета? Такая же угрюмая. Это про миссис Симмонс.

— Ну, нам не нужна развеселая кухарка.

— Нам вообще не понадобится кухарка, если твой Стикни не материализуется. Письмо закончил?

— Не совсем.

— Много написал?

— «Дорогой мистер Стикни».

— Что ж, это начало, и довольно удачное. Я помогу тебе сочинить остальное.

3

После ухода сестры день Алджи и дальше проходил в покое и довольстве. В шесть часов, когда вернулся Билл, его друг вновь возлежал на диване, и не встал, а только благожелательно помахал рукой.

— Ах, Билл, — сказал он. — Ты чуть-чуть разминулся с моей сестрой. Часов на семь. Она ушла примерно в половине двенадцатого.

— Не знал, что у тебя есть сестра.

— Уже давно. Ну, какие новости? Как твой адвокат?

— Почти как всегда, только сегодня он пригласил меня пообедать.

Алджи покачал головой.

— Не нравится мне это. Сдается мне, он тебя обрабатывает. Не давай ему ни пенни. Держись за свои деньги, как приклеенный. И вот, кстати, добавь к ним.

— Что это?

— Казначейский билет на пять фунтов, пожертвованный моим дядюшкой.

— Оставь себе.

— Нет уж, возьми. Я не буду себя уважать, если не разделю с тобой бремя домашних расходов.

— Ну, хорошо, раз так, — нехотя отвечал Билл.

Он протянул руку, и Алджи испытующе на нее уставился.

— Ага! — сказал он.

— А, царапины, — сказал Билл. — Это меня…

Алджи остановил его жестом.

— Можешь не рассказывать. Я всегда боялся, что это случится. Ах уж эти порывистые натуры! Когда вы встречаете девушку, которая вам нравится, вы без лишних слов хватаете ее в охапку и начинаете целовать. И что дальше? Она, как честная девушка, царапает вас до кости. И поделом. Будем надеяться, что это послужит тебе уроком.

— Между прочим, то была кошка.

— Увиливаешь? Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее.

— Она залезла на дерево…

— Еще чего!

— И девушка попросила ее снять.

Суровость Алджи мигом растаяла.

— Билл, — сказал он, — я был не прав. Приношу всяческие извинения и беру назад свои упреки. Так это ты идиот, который залез на дерево? Сестра мне все рассказала.

Билл заметно вздрогнул.

— Ты не хочешь сказать, что это твоя сестра?

— Полагаю, она очень гордится нашим родством. Оно поднимает ее в глазах друзей.

— Она не очень на тебя похожа.

— Да, бедняжка, это тайно ее гнетет. Хотел бы я получать по пять фунтов всякий раз, как она глядит на меня своими голубыми глазами и говорит: «Ах, если бы я была большой, сильной и красивой, как ты!» Очень жаль, что она такая мелкая инфузория.

Билл снова заметно вздрогнул и сказал сухо: — Мне она не показалась мелкой инфузорией.

— Но все-таки вроде пигалицы, да? Однако, учти, она очень славная. Лучше не бывает. Да, Джейн — девушка, что надо.

— Ее так зовут?

— Да.

— Джейн, — благоговейно повторил Билл, смакуя имя на языке, как выдержанный портвейн. — Она часто бывает в этих краях?

— Вряд ли еще приедет. Она живет в загородном доме с моим дядей Генри, первоначальным владельцем этих пяти фунтов.

— Где дом?

— Эшби-холл, Эшби Параден, Сассекс.

— Эшби-холл, Эшби Параден, Сассекс, — медленно повторил Билл. Ему не нужно было записывать адрес в книжку — слова огненными буквами впечатались в его память.

Ибо в этот день Билла Харди настигла любовь. Для точности повествования заметим, что в прошлые годы подобное уже случалось с ним раза два-три. Однако теперь он сам видел, что то были мальчишеские фантазии.

А теперь — настоящее.

Глава третья

А теперь менестрель, настроив арфу, готов воспеть Дж. Уэнделла Стикни.

Единственный сын покойного Дж. Дж. Стикни из «Молочных продуктов Стикни», он жил со своей теткой Келли и английским камердинером Кларксоном в квартире на Парк-авеню, которую вполне мог себе позволить. Его отец был как раз таким магнатом, какого описала Джейн, и оставил наследство, удовлетворившее бы даже взыскательного Алджи. И Генри правильно угадал в нем ценителя искусств. Кроме стрижки купонов, он не имел к финансам никакого касательства. Коммерция его не привлекала.