Общество Должников (СИ)

— Эта их мифическая «болезнь», — продолжал Григорий, — столкнула огромную популяцию людей в ров с нечистотами. Довольно поганая ситуация, на мой взгляд. И ладно бы только это. Вы знаете, де Хин, что во время реколонизации, остроухие дамы вышли к тенебрийцам с миром? Однако гарзонцы, будучи военной силой колонистов, провели параллель с морским народом, который на тот момент уже изрядно проел им плеши… И открыли огонь. Они ведь не знали, что оливы — разумны. Скованны родоплеменным строем и дикарским образом мышления, однако обучаемы, в отличии от рыболюдов. Ну вот и получилось, что гарзонцев до остервенения достал морской народ, а тут на встречу выкатился еще и лесной. Сработала привычка убивать всех, кто не носит штаны. Я это к чему… — Григорий закурил, выставив локоть в открытое окно. — Нам очень повезло.

— А-ха?

— Очень повезло, — повторил парень. — Людям, которым не надо постоянно доказывать, что они таковыми являются. Людям, у которых есть родина и нос. Так что поднимите его повыше, а то у вас лицо как будто это не вы сумели отделать оперативников ССТ. Мои аплодисменты, кстати.

Я кивнул, с видом вовсе не веселым. Никогда не задумывался о том, как Хохотушке должно быть тяжело думать обо всем этом. Мы говорили о проблемах некоего Самары де Хина, о проблемах Якоба, но, когда дело касалась изнанки ее души, Хо всегда отшучивалась или меняла тему. Иногда мне казалось, что она вообще ни о чем не беспокоится, и в конце концов я привык так думать. Если выберемся отсюда с деньгами, обязательно куплю ей что-нибудь повкуснее Доступной.

— Может все-таки выпьешь? — Григорий по-свойски перешел на ты. — Холодного. Клянусь Велесом, я пропотел как скотина, в трусах щуки плавают. Думаю, тебе сейчас не лучше.

— Нет, — с гигантским усилием воли возразил я.

— Боишься, что мы тебя обманем? Напрасно. За тебя сказала Мерелин.

— Кто?

— Верховная волшебница франков.

— Волк?

— Так вы их называете.

— И что же она сказала?

— Вежливо предложить тебе выпить, но ты все отказываешься, — усмехнулся Григорий.

Я поразмыслил. Плевать мне было, кто такая эта Мерелин, да и сказать она могла что угодно. Она же не Император, и даже не Лорд. Меня больше успокаивало то, что нас до сих пор не выволокли из машины и не затоптали копытами. Даже доспехи отобрать не попытались. Можно было бы и пропустить стакан в такой теплой доверительной атмосфере, но я чувствовал, что именно сейчас должен проявить дисциплинированность.

Я взял еще одну бутылку кваза. По-моему, там пузырилось градуса два-три.

— Так ты по этому такой разговорчивый? — спросил я. — Потому что эта волчица большой авторитет?

В моем словаре повсеместного дилетанта это можно было бы назвать «прощупыванием почвы».

— Что? Ха-ха, нет. Мерелин, это скорее местная шутка, реликт. Просто ты мне нравишься. Понравился, как только разошлось видео. Мы, славские сорвиголовы, очень уважаем воинскую удаль.

— А, — я провел ладонью по щеке. — Я уже не воин. Теперь я шакал, падальщик.

— Шакал вряд ли стал бы сражаться со стаей псов, — возразил Григорий. — Впрочем, согласен, я действительно оставляю слишком много комментариев, в то время как мы приближаемся к вратам Третей Сестры. Да установится молчание благоговейное.

Я опустил стекло и высунулся из окна. Клянусь леди, издалека я не мог оценить то количество понтов и труда, которое в эту великанскую калитку было вложено.

И чем ее только не обложили. И сверкающими камнями, и золотыми вставками и эротической резьбой, изображающей полураздетых нимф с титьками наголо. Древесные корни оплетали нимф вместе с героически-мускулистыми мужчинами. Последние грудь стыдливо прятали, зато клинки их были обнажены и устремлены вверх. В смысле, настоящие клинки, стальные. Вся эта неадекватная толпа окружала титанических размеров женщину в раздутом ветрами платье. На устах ее застыла снисходительная улыбка, по плечам струились украшенные металлом волосы, а глаза… Глаза внимательно изучали подступы блестящими объективами, похожими на гроздья лягушачьей икры.

— Нужно выйти из машины, — без удовольствия сообщил Григорий. — Барышню Хо тоже придется… Продемонстрировать.

— А-ха.

Ну что за хрень? У меня даже сопли были в синяках, а теперь еще приходилось шевелить эту спящую красавицу. Выгрузка заняла время. Хо взмыкивала и норовила влупить мне по морде. Кое-как я выволок ее из салона и взял на руки. Олива раскрыла один глаз и сказала абсолютно ясным голосом:

— Господи, Самара, какой же ты уродливый.

Глаз закрылся.

Я как раз подумывал, а не бросить ли мне эту оливскую вонючку в пыль, как «Третья Сестра» соизволила взглянуть на нас. Сетка зеленых лучей ощупала двух проходимцев из города, и всех, кто этих проходимцев сопровождал. Объективы с жужжанием сузились, как бы заподозрив нас в укрывании книжек, но по скучающему лицу Григория можно было предположить, что процедура не вышла за пределы штатного режима. Раздался короткий гудок, и ворота дрогнули. Стражники на вышках справа и слева облегченно зачесались. Я был чертовски рад, что их винтовки остались на спинах.