Общество и его проблемы

Когда эти последствия получают интеллектуальную и эмоциональную оценку, возникает общность интересов, благодаря чему преобразуется природа совместной деятельности. Каждая форма ассоциации обладает собственным конкретным качеством, собственной ценностью, и ни один находящийся в здравом уме человек не спутает одной формы с другой. Характерной чертой общества как государства является то, что его наличие обеспечивает всем разновидностям совместной деятельности возможность производить такие последствия, масштабы и длительность которых выходит далеко за рамки круга лиц, непосредственно связанных с данной деятельностью. Когда же подобные последствия достигают мыслей и чувств, осознание их приводит к обратной реакции, преобразующей те условия, которые их породили. И тогда о последствиях начинают заботиться, сознательно достигать их. Первичные объединения как таковые не способны к такой заботе о последствиях, к регулированию их. Ведь суть того типа последствий, который способен породить общество, заключается в факте, что эти последствия простираются за пределы того круга, который непосредственно их производит. Следовательно, вместе с необходимостью заботиться о последствиях возникает потребность в образовании специальных учреждений и принятии специальных мер; в противном случае, какой-то из существующих групп придется взять на себя новые функции. Таким образом, явным внешним признаком наличия общества или государства является существование чиновников. Правительство же не есть государство, ибо последнее включает в себя не только правителей, наделенных особыми обязанностями и полномочиями, но и общество. Однако, общество организуется при помощи чиновников, действующих в его интересах.

Таким образом, государство является представителем важных, хотя и ограниченных, специфических социальных интересов. С этой точки зрения, нет ничего необычного в ни том, что требования организованного общества преобладают над иными привходящими интересами, ни в том, что в большинстве ситуаций эти требования демонстрируют полное безразличие, невосприимчивость к дружбе, научному сотрудничеству, искусству и религии. Если последствия дружбы несут угрозу обществу, такая дружба рассматривается как заговор; обычно же дружба не является предметом озабоченности государства. Нормальной практикой является образование индивидами партнерств с целью получения наибольших прибылей в той или иной работе, либо с целью обеспечения совместной обороны. Но стоит подобному партнерству выйти за определенные рамки, стоит окружающим почувствовать, что оно являет угрозу их безопасности и благосостоянию, как сразу же включаются механизмы государства. Таким образом, оказывается, что в некоторых обстоятельствах государство является отнюдь не всепроникающим и всепоглощающим, а наоборот, самым праздным и пустым из человеческих установлений. Несмотря на это, попытки делать на данном основании обобщения и заключать, будто государство по природе своей является чем-то незначительным, опровергаются тем фактом, что всякий раз когда поведение семейных союзов, церквей, профессиональных объединений, производственных корпораций или образовательных институтов начинает затрагивать большое число не принадлежащих к ним людей, последние образуют общество, пытающееся осуществлять свою деятельность через соответствующие структуры, то есть приспособить собственную организацию к целям надсмотра и регулирования.

По моему мнению, нет лучше способа убедиться в абсурдности притязаний, высказываемых порой от лица политического общества, чем вспомнить о том влиянии, которое довелось оказать на жизнь общества таким личностям, как Сократ, Будда Иисус, Аристотель, Конфуций, Гомер, Вергилий, Данте, Фома Аквинский, Шекспир, Коперник, Галилей, Ньютон, Бойль, Локк, Руссо и многие другие, а затем спросить себя, считаем ли мы всех этих людей государственными деятелями (officers of the state). Каким бы ни был наш подход к государству, но если он позволяет положительно ответить на данный вопрос, то тем самым он превращает государство в совокупность всех и всяческих ассоциаций. А коль скоро мы допускаем столь расширительное толкование государства, перед нами вновь возникает необходимость выделить внутри данного понятия область государства в узком — политико-правовом — смысле. С другой стороны, попытки устранить или проигнорировать государство заставляют нас вспомнить о Перикле, Александре Македонском, Юлии и Августе Цезарях, Елизавете, Кромвеле, Ришелье, Наполеоне, Бисмарке и тысяче других подобных деятелей. Нельзя не допустить, что у каждого из них была и своя частная жизнь, но как незаметна она на фоне их деятельности в качестве представителей государства!