Общество и его проблемы

Подходящим примером тому, иллюстрирующим царящую ныне путаницу в оценке ролей, являются ассоциации, известные как акционерные общества с ограниченной ответственностью. Корпорация как таковая есть некий интегрированный коллективный образ действия, характеризующийся иными правами, полномочиями, обязанностями и привилегиями, нежели те, которыми обладают составляющие ее члены — в случае, когда они участвуют в других системах отношений. Различные составные части корпорации также обладают разным статусом: так, например, владельцы акций в определенных отношениях отличаются от функционеров и директоров компании. Если же мы позволим себе в какой-то момент упустить из виду эту сторону дела, то можем оказаться — как это многократно и случалось в реальной жизни — поставленными перед искусственно возникшей проблемой. Поскольку корпорация вправе делать то, чего ее отдельно взятые члены в качестве участников иных отношений, нежели те, в которые они включены как члены данной корпорации, делать не в праве, это обстоятельство служит основанием для постановки проблемы отношений между корпоративным коллективным объединением и ассоциацией индивидов как таковых. При этом забывается о том, что в качестве членов корпорации сами индивиды отличаются друг от друга, обладая иными характеристиками, иными правами и обязанностями, чем, с одной стороны, те, которыми бы они обладали, не будь они ее членами, а с другой — чем те черты, те права и обязанности, которыми они наделены в рамках иных типов совместной деятельности. Но те права, которыми законно обладают индивиды как члены корпорации при выполнении отведенных им корпорацией ролей, являются также и принадлежностью корпорации в целом — и наоборот. Единство коллектива может интерпретироваться либо в дистрибутивном, либо в коллективном смысле; но если оно трактуется в коллективном смысле, то это — объединение дистрибутивных составляющих; если же оно трактуется в дистрибутивном смысле, то речь идет о распределении внутри коллектива, о распределении коллективности. При этом бессмысленно представлять дистрибутивную и коллективную фазы частями некой антитезы. Индивид не может противопоставляться ассоциации, неотъемлемой частью которой он является, также как и ассоциация не может противопоставляться собственным членам.

Но противопоставление одних групп другим, как и отдельно взятых индивидов между собой, возможно; и индивид, будучи членом разных групп, может находиться в состоянии внутреннего разлада, в истинном смысле слова переживать конфликт собственных я; как личность, он может страдать относительным отсутствием целостности. Человек может быть одним внутри своей церкви и совсем другим — в сообществе деловых людей. Эти различия могут сосуществовать в нем совершенно изолированно друг от друга, а могут и вступать в чреватое внутренним конфликтом столкновение. В подобных случаях мы имеем основания в общем виде противопоставлять общество и индивида. Тогда «общество» предстает в виде некой далекой от жизни абстракции, такой же нереальной, как и «индивид вообще». Благодаря же тому, что конкретный индивид способен выходить из тех или иных объединений (ведь ему совсем не обязательно быть женатым или относить себя к какой-то церкви, или голосовать на выборах, или быть членом того или иного клуба, той или иной научной организации), у нас есть возможность говорить об индивиде самом по себе — индивиде, не состоящем ни в каких ассоциациях. Эта исходная позиция — и лишь она одна — позволяет задаваться неестественными вопросами, вроде того, каким образом индивидам удается объединяться в общества и группы: сначала индивид вообще и общество вообще противопоставляются друг другу, а затем ставится проблема их «примирения». Между тем, действительная проблема состоит в приспосабливании друг к другу конкретных групп и индивидов.