Общество истребления — стратегическая перспектива “демократических реформ”

Второй доклад представляет собой значительный шаг вперед по направлению к концепции “золотого миллиарда”. В нем было определено “главное противоречие” эпохи: “Две пропасти, постоянно расширяющиеся, характеризуют современные кризисы человечества: пропасть между человеком и природой и пропасть между Севером и Югом, богатыми и бедными”. Отсюда вытекает — причиной международных кризисов является нехватка жизненно важных ресурсов.

Еще одним исследованием по заказу Римского клуба был проект Ханса Линнеманна, посвященный проблеме продовольствия. Им была использована математическая модель, прослеживающая варианты каждого года до 2010 для 10 геоэкономических регионов. Подсчет для идеальных условий показал, что Земля, причем даже при достигнутом уровне производства, в состоянии прокормить гораздо больше людей, чем предрекали самые смелые прогнозы, но при условии, что наличная пища будет распределяться между людьми по справедливости и в соответствии с их потребностями. Однако реальное компьютерное моделирование показало, что масштабы голода в мире будут увеличиваться. К 2010 году ожидается увеличение масштабов голода в мире более чем в 3 раза.

“Неужели, — восклицает А. Печчеи, — вслед за вооружением и нефтью продовольствие тоже превратится в политическое оружие и средство политического давления, и нам из-за собственного безрассудства суждено, в конце концов, стать свидетелями такого “решения” проблемы, как возрождение феодального монопольного права сортировать людей и целые народы и решать, кто получит пищу и, следовательно, будет жить” [21]. Таким образом, под прикрытием “страдающего гуманизма” была сформулирована идея селекции, выбраковки той части человечества, которой будет запрещена жизнь.

Как же предполагают сегодня поддерживать равновесие (гомеостаз)? И здесь мы видим важный философский сдвиг — отказ от демократии и обоснование диктатуры. У Э. Ласло речь идет откровенно о “глобальной гомеостатической системе”, управляемой “благотворительной диктатурой технократической элиты” [22]. Появилась масса рассуждений о том, что демократия не обеспечивает “управляемости мира”, что “расширение демократизма угрожает демократии” и т. д.

Это явно проявилось уже во втором докладе Римского клуба. Его соавтор Э. Пестель (Ганновер, ФРГ) писал: “Два важных института нашей западной демократии, парламентская демократия и свободное социальное рыночное хозяйство, страдают известной слабостью — они способны реагировать преимущественно лишь краткосрочно”. Антидемократический и антирыночный пафос второго доклада был столь явным, что союз предпринимателей ФРГ так комментировал его: “За отсутствием благоразумия мировой план требует диктатуры, чтобы функционировать. Поэтому хотя второй доклад Римского клуба интересен, но для политики он не приносит пользы, поскольку в качестве решения может предложить лишь войну”. Как мы увидим дальше, это опасение было снято ликвидацией СССР и экспериментом “Буря в пустыне”. Новый мировой порядок безоговорочно взял за основу модель глобального гомеостаза.

К началу перестройки в СССР была проведена мощная “научная” подготовка общественного мнения Запада и культурного слоя других стран, куда проникала западная пропаганда.

Методологические принципы, расчеты и выводы футурологов, которые готовили общественное мнение к принятию концепции “золотого миллиарда”, вызвали как научную, так и философскую критику на Западе. Указывались методологические изъяны модели Месаровича-Пестеля даже в ее технократическом измерении, сильная зависимость модели от выбранных постулатов и допущений, предопределенных теориями неолиберализма, сильно идеологизированным, “фундаменталистским” течением в политэкономии.

1 мая 1974 года Генеральная Ассамблея ООН приняла “Декларацию об установлении нового международного экономического порядка” и соответствующую “Программу действий”. Как пишет А. Печчеи: “Это всемирная социально-политическая революция бедных. Она будет набирать силу, движимая не столько теми или иными положениями идеологического порядка, сколько гневом, возмущением и протестом против несправедливости. Миллиарды людей будут настойчиво требовать перераспределения власти, богатств, доходов. Невозможно предсказать, какие именно формы примет в дальнейшем это движение, и какова будет реакция на него более благополучных стран, несколько ошеломленных натиском и не имеющих единой тактики действий. Однако можно с уверенностью утверждать, что эти революционные процессы невозможно остановить и что самые бурные события еще ждут нас впереди” [23].