Общество мертвых и исключительных

Пока скуры складывали бинты на место, за окном выглянуло солнце. Лучи прорезали серые тучи и теперь падали на покрасневшие верхушки деревьев. Блестели в лужах на разбитом асфальте. И грели плечи Эбель, которая до сих пор подрагивала от холода, сидя на парах во влажной футболке. Кофта, кажется, осталась в одном из кабинетов. Наверное, сохла на спинке стула или валялась на полу.

Сегодня обещали подать шоколадные кексы, которыми она хотела угостить мисс Моретти. Но шансы, что они останутся одиноко стоять на подносе, были невелики. Хоть студентов и было ничтожно мало (особенно для такого большого заброшенного собора), но уплетали они все так жадно и так быстро, что оставалось надеяться лишь на двух кухарок и их запасы еды.

Эбель, медленно обходя студентов, плелась за Соль и Яром, который, что удивительно, держал ее за руку и, нежно целуя, шептал что-то на ухо. Когда они успели сблизиться, Эбель не знала. Но сегодня вечером Соль точно прожужжит ей все уши про своего нового парня. Расскажет, как же он красив, обаятелен, мил, умен – и остальные синонимы к фразе «Я влюбилась в него, как дура».

– Бель, тебе занять место? – Соль разорвала очередной поцелуй с Яром и обернулась.

– Нет, я не иду на обед. – Эбель уже хотела скрыться в толпе подальше от этой милой парочки, но врезалась в грудь Ноа, который выскочил из-за колонны.

Все теснились в узких коридорах, торопились в трапезную, кидались сумками через головы, прося занять столы, и толкались, чтобы первыми забрать самые красивые и лакомые кусочки еды.

– Меня ищешь, вишенка? – Ноа посмотрел на губы Эбель и, увидев бордовую помаду, облизнулся. – Так вот он я. Стою перед тобой и жду, когда же ты падешь в мои объятия.

– Не надейся, – оттолкнула его она.

– Да я и не надеюсь, – Ноа наклонил голову, и кудри упали ему на лоб, – ты нравишься моему другу, а я человек чести, знаешь ли. Чужое не трогаю.

Эбель закатила глаза, зная, что никому она не нравится. Кроме Ноа. Но чтобы нравиться Ноа, достаточно просто быть человеком с глазами, руками и ртом.

– Оу! – Ноа поднял глаза и увидел Соль, обнимающуюся с Яром. – Что за чудище к ней прилипло?

– Парень с твоего факультета.

– Черт, да он ее сожрет… – Ноа наклонил голову и внимательно рассмотрел их поцелуй. – Сейчас же будет обед. Там бы и поел…

– Оставь свои комментарии при себе, – отлипла Соль от Яра. – И вообще отвали.

– Сначала скажи, кто лучше целуется? Я или этот оголодавший каннибал? – Ноа пренебрежительно осмотрел Яра.

А дальше Эбель слилась с толпой, оставив эти мерзкие разговоры за спиной.

Пройдя коридоры и обогнав парочку шумных компашек, Эбель вышла в главный зал. Гомон поднимался под купол, эхо от шагов разбивалось о каменные стены. Лики святых на витражах, окропленные солнцем, улыбались своими странными улыбками и провожали взглядом студентов. Несколько «фиолетовых» сидели на скамейках, кто-то шушукался, стоя за колоннами. Толпа, влетевшая в трапезную, громко смеялась, видимо радуясь тому, что все-таки заполучила шоколадные кексы. Из открытой двери на Эбель косилась «Тайная вечеря», а кресты, висящие рядом с ней, не позволили выругаться вслух.

Но Эбель очень этого хотела, ведь здесь было много лишних глаз. Просто. Охренеть. Как много.

– Вон они, – толкнула Амелия подругу. – Иди к нему, Ребекка. Давай же.

Ребекка быстро поправила прическу, отряхнула расшитый золотыми нитками воротник и, прислонившись к холодной мраморной колонне, приняла до жути неестественную позу.

– Сам подойдет, – ехидно улыбнулась она.

– Ты хочешь использовать свой дар?

– Нет, Амелия. – Ребекка увидела стоящую рядом с ними Эбель и покосилась на нее, специально начав говорить громче: – Мне не нужно применять дар. Мужчины хотят меня и без него.

Эбель сразу вспомнила слухи, которые слышала про эту парочку. Ребекка, кажется Мартинс, которая может обольстить любого, кто на нее посмотрит, и Амелия Крэфл, ее рыжая подружка с похожим даром. Она усыпляла взглядом. С ней Эбель была знакома с уроков мистера Чампи. И знакомство их было крайне неприятным.

– Бекки, Ами! – крикнул им парень, и Эбель невольно развернулась.

Три особо опасных вошли в главный зал. Другие студенты то ли от страха, то ли из уважения расходились перед ними и, прилипая к стенам, освобождали дорогу.

Впереди шел Эрик. Блондин, будто сбежавший из семьи Таргариенов. Белая рубашка, подтяжки, идеально сидящий темно-синий пиджак с красной эмблемой. И черные кожаные перчатки: видимо, это было модно. Хоть Эбель так и не считала. Дальше взгляд зацепился за парня, идущего по левую руку от главы этой компании.

Волосы собраны в хвост, широкие плечи, жилетка, облегающая подкачанное тело, и красные татуировки на коже цвета белого снега. Его звали Йонни. И если Эрик был похож на сына Дейенерис Бурерожденной, то Йонни – на сына самого Одина. Великий викинг, сбежавший из книги про скандинавскую мифологию. Его хотелось изучать. Рассматривать. Что Эбель и делала. Хорошо, что он этого не заметил.