Общество мертвых пилотов

– Дяденька? Какой дяденька? – Беляков свернул записку и сунул ее в задний карман. – Слушай, Вадька, у меня к тебе есть деловое предложение. Давай ты и за меня на «Ромашке» покатаешься, а то у меня голова что-то разболелась. потом мы с тобой еще по одному стакану крем-соды жахнем. Договорились?

Вадька возражать не стал. Он знал, что крем-содой они не ограничатся. Они и на качелях-лодочках покатаются, и съедят по два пирожка с повидлом, и погуляют, никуда не торопясь, по всему парку. Гришу слегка потряхивало от напряжения, но он сдерживался, чтобы не испортить сыну праздник. В том, что Стражи опять подали сигнал, не было ничего неожиданного. Видимо, эти твари совсем потеряли терпение. В чем Гриша тоже видел пару положительных моментов. Значит, не так уж они и всесильны, если пытаются взять его на испуг. Значит, есть возможность для переговоров. И об этом стоило подумать. Хорошо подумать. Но для этого Грише нужно было только время. Хотя бы немного. Он чувствовал, что сильно приблизился к разгадке. У Стражей есть слабое место, в этом Гриша был почти уверен. Нужно лишь нанести туда удар точно. И по возможности быстро…

Когда возвращались домой, Беляков несколько раз замечал человека, передавшего записку, хотя тот соблюдал осторожность, не приближался, перед глазами старался не мелькать. Почти всегда держался в толпе. А если оказывался в опасной близости, то поворачивался спиной или боком. Последний раз Гриша заприметил его в автобусе. Впрочем, на следующей остановке подозрительный тип вышел, и Гриша приободрился. Мог ведь и обознаться. Рубашка с надорванным воротом – не самая верная примета. Наверняка, таких рубашек из клетчатой байки в местный универмаг завозили не меньше тысячи. И минимум у десяти из них мог похожим образом надорваться воротник…

* * *

Железный Феликс внимательно читал, нацепив очки на кончик носа и грузно нависая над столом. Гриша прокашлялся.

– Заходи, старлей. Садись…

На Белякова комполка даже не взглянул. Плохая примета. Впрочем, голос у него был ровным, без интонаций. Значит, не все так плохо. Бури не предвидится, во всяком случае…

Гриша присел, стараясь не скрипеть стулом. Чуть наклонился вперед и старался смотреть смотрел строго перед собой. Железный Феликс еще некоторое время читал, шевеля губами, а когда отложил в сторону стопочку листов с Гришиным рапортом, долго молчал, передвигая с места на место тяжелое пресс-папье. В такие минуты Беляков чувствовал себя красноперым пескарем, который хоть и заметил приближение щуки, но уплыть и слиться с песчаным речным дном уже не успевает.

– Это что? – Комполка отложил очки и продемонстрировал исписанную Гришиным размашистым почерком стопку листов.

– Рапорт, товарищ полковник.

– Это не рапорт, старлей, а сочинение на вольную тему за восьмой класс: «Как я провел лето у бабушки»! – отчеканил Железный Феликс.

Беляков поборол желание втянуть голову в плечи и выдержал тяжелый взгляд командира. Железный Феликс удовлетворенно хмыкнул и опять надел очки. Несколько минут Гриша наблюдал за тем, как комполка расставляет в его рапорте галочки и отчеркивает какие-то места своим любимым красным карандашом.

– И как, по-твоему, я должен поступить? – Железный Феликс отложил, наконец, карандаш. – Говори, старлей, не молчи. Отвечай на поставленные вопросы. Четко и внятно, как подобает офицеру.

– Передать по команде.

– Что именно передать по команде? – опешил полковник.

– Мой рапорт.

Комполка побарабанил пальцами по столу.

– Сынок, будь добр, прочти мне вслух свой рапорт. Видимо, на старости лет я видеть стал плохо…

Мягкость в голосе Железного Феликса тоже не предвещала ничего хорошего.

– Слушаюсь, товарищ полковник! – Гриша взял в руки свой рапорт с такой осторожностью, словно бумага могла кусаться. – Весь читать?

– Весь прочти. Хотя, нет. Времени жаль. Прочти только там, где мои пометки.

– Каждая мысль, которую рождает мозг человека, уходит в общепсихические поля и продолжает жить в них в виде особой энергетической волны, – неуверенно начал Гриша.

– Так, так, продолжай, – подбодрил его Железный Феликс.

Гриша прокашлялся и продолжил:

– Резонанс отдельных мысленных энергий притягивает их друг к другу до тех пор, пока не образуются конгломераты особых психических излучений людей, мыслящих сходным образом на одну и ту же тему. И тогда общая идея этих людей облекается в сверхидею – в особый астросом, называемый Стражем коллективности. Страж – это самодействующая единица, самостоятельный субъект, обладающий признаками индивидуальности, который по отношению к человеку является психоэнергетическим сверхорганизмом. Стражи – это живые и мыслящие сущности, каждая из которых живет своей индивидуальной жизнью, борется с другими сущностями, мешая или помогая при этом людям…

– Почему замолчал, старлей? Там впереди еще много интересного.

Гриша взял в руки следующую страницу.