Общество потребления: мифы и реальность.

— В нашем обществе, — говорил Губер, — традиционным определением успеха как было, так и осталось умение делать деньги и, уже опираясь на приносимые ими силу и власть, пользоваться положением в обществе или славой, а то и тем, и другим. Именно потому, что перспектива успеха открыта будто бы каждому, она стала идеологической защитой неравенства, на которое опирается наша капиталистическая система. Дескать, каждый волен преодолеть неравенство, каж-

дый волен преуспевать, не в звездах дело, а в нас самих.

Поскольку любой человек в любом обществе стремится жить лучше, тут нужно уточнение, как это желание преломляется и искажается в условиях американского общества. По этому поводу профессор университета в городе Цинциннати Роджер Фортин пишет следующее:

«Нетрудно показать, что погоня за материальным благополучием и жадность не являются исключительно уникальными американскими чертами, что подобные черты наблюдаются и у других народов. Разница в том, что с ранних колониальных времен американцы увязали понятие успеха с накоплением вещей. Социальные историки и историки культуры нашего времени согласны с утверждением американского социолога Уильяма Джеймса, что «поклонение этой порочной богине по имени УСПЕХ и поклонение только ей является национальной болезнью Америки» [38].

Как-то в Нью-Йорке у меня в квартире погас телевизор. Я позвонил в ремонтную мастерскую, откуда прислали парня, у которого все было на загляденье — и цвет лица, и улыбка, и рост. Говорил он с акцентом, а когда разговорился, то сообщил, что приехал из Австрии. В Америке второй год. Мечтает о теплом местечке в здешней жизни.

— Не пропаду, — заверил меня телевизионных дел мастер. — Я целыми днями обхожу квартиры. С моими-то внешними данными на этой работе не задержусь. Найду богатую невесту, открою собственное дело…

Буднично так сказал, наверное, не мне первому и с улыбкой: дескать, играю по здешним правилам. Бессмысленно и «старомодно» было бы говорить ему, что брак по расчету — это такая штука, которой хотя бы не хвастаются, потому что она противоречит вроде бы общепризнанным моральным нормам. Но здесь, в Америке, все кладется на алтарь успеха, этой «порочной богини», и парнишка уже усвоил, что раз цель во что бы то ни стало материально преуспеть в жизни, она оправдывает любые средства.

Идея успеха, как мы скоро увидим, претерпела в Америке определенную эволюцию. Но она, несомненно, является основополагающей идеей американского образа жизни и корнями своими тянется к временам первых переселенцев, «пилигримов».

Тогда для освоения нового континента требовались люди с характером, трудолюбивые и бережливые. Только таких якобы и ожидал успех. Эта тема получила свою первоначальную разработку в сочинениях Бенджамина Франклина. Сам он явно преуспел — его портрет украшает банкноту в сто долларов.

Франклин написал ставший хрестоматийным «Альманах бедного Ричарда», сборник здравых советов и афоризмов, включая, например, такой: Рано ложиться и рано вставать — Здоровым, богатым и умным стать. У Франклина были сотни последователей и подражателей. Упомяну Горацио Алжера, самого печатаемого американского автора второй половины прошлого века. Начав с «Дика-оборванца», он «выпекал» по три-четыре сентиментальнейших романа в год о бедных мальчиках, старанием да прилежанием ставших миллионерами.

Решительно никто не читает сейчас Горацио Алжера, а многие его и знать не знают. Но наивную идейку о разносчике газет (или чистильщике ботинок), ставшем богачом, вокруг которой автор выстраивал свое повествование, по-прежнему лелеют все или почти все защитники американского образа жизни. При Американской ассоциации школ и колледжей действует «Комиссия имени Горацио Алжера», присуждающая ежегодные премии тем, кто «олицетворяет плоды частной инициативы, трудолюбия, честности и приверженности традиционным идеалам» и кто своими собственными усилиями добился успеха «в духе американской традиции».

Хотя Горацио Алжер требовал от своих героев преодоления лени и других пороков, все же в качестве теоретической предпосылки превращения рассыльного в толстосума он выдвигал идею о равенстве возможностей. Он буквально пел ей гимны: «Большего чуда я не нашел и в арабских сказках тысячи и одной ночи» [39].

При якобы существующем на старте равенстве, гладко получалось у Алжера, к финишу быстрее других приходили самые упорные, те, кто в дело, за которое брались, вкладывали вдвое больше, чем оно требовало.

Миф о «равенстве возможностей» — одна из главных идеологических подпорок американского капитализма. Ведь в Соединенных Штатах не было ни потомственного дворянства, ни ремесленнических гильдий, ставивших в европейских странах сословные перегородки. Только у южных плантаторов и их рабов судьба была на роду написана. Абстрактно говоря, любой американец мог участвовать в погоне за успехом в жизни. Шансы выйти в победители были, правда, ничтожны, но вполне достаточны, чтобы сеять иллюзии и порождать надежды и, следовательно, примирять с существующими «правилами игры».