Общество противостояния порокам (СИ)

Вася сидел в столовой и не спеша допивал морс, в его голове по капле, мысль за мыслью, слово за словом выстраивался внутренний монолог.

“Кто такой Ферлен? Тот ли он человек, с которым я в детстве катался на роликах в Парке Горького? Он вообще адекватный или его жизнь с ума свела? Хотя, наверное он обречен. Так, хватит! Зачем я вообще о нем думаю, лучше выбросить это из головы! Он не стоит моих мыслей! Лучше буду думать о Вике… Интересно, а она о чем сейчас думает? Вспоминает ли ту нашу встречу пару месяцев назад? Столько воды утекло… Неужели ей в Англии нравится больше, чем на Родине? Да, я знаю, что у них там перспективнее и все такое, но, блин, это же все не то! Зачем я начал встречаться с этой Василисой? Зачем? Она же пустышка! Вика наверняка уже знает об этом, и теперь у меня совсем не осталось шансов! Какой же я дурак! Почему я об этом думаю так, как будто это вчера произошло? Почему я это все вновь переживаю? Черт! Бесит меня все это!”

Однако он понимал, почему он начал так много думать о Вике, - стандартная защитная реакция на не особо приятные события последних дней…

“Чертов Синицын!”

Что касается Фирса, то он решил остаться дома, чтобы сыграть на пианино свою любимую мелодию Frozen Twilight, исполнители которой - малоизвестная группа с необычными названием God is an Astronaut. Забавно, не правда ли, называть Бога космонавтом. Наверное, даже ему бы это понравилось. Эта мелодия помогала Андрею пережить тяжелые и печальные моменты в жизни.

Как я расскажу всем о Ферлене? Когда я наконец наберусь сил?

Синицына нигде не было. Люди, которых он раньше раздражал, не могли понять, куда он делся. Многих это настораживало, потому что, не появляясь, он проигрывал борьбу за “новый чистый мир”. Ферлен выступал за жизнь “по душе, а не по телу”, но этот лейтмотив утопал в море чужих пороков. Даже Дубов, главный антагонист Ферлена, не мог найти себе места, потому что за последние месяцы привык вступать в стычки с идеологом и теперь ему этого даже не хватало. Максим (Дубов) на днях начал встречаться с Зиной, к которой когда-то был не равнодушен и сам основоположник “ОПП.” Как ни странно, но без Ферлена Максим и Зина вели себя приличнее, сами того не замечая. Может желание быть плохими на зло “особенному” ослабло?

Но неделю назад, во вторник, на 83 день “великого воздержания” произошло событие, которое все перевернуло.

7 дней назад, где-то у станции Сходненская

21:54

- Фирс, ты готов узнать ответ на главный вопрос нашей жизни? - серьезно поинтересовался Синицын.

- Я не понимаю, зачем мы здесь. Мы едем к Олесе, что-то случилось? - Андрей в недоумении посмотрел Ферлену в глаза.

- Нет, сейчас ты все наконец поймешь. Подойди поближе!

Синицын стоял у покрывшихся ржавчиной гаражей, опираясь рукой на старый железный стол. Напротив гаражей, метрах в десяти, располагалась детская площадка со сломанными старенькими качелями и останками то ли горок, то ли чего-то другого.

- Здесь все и случилось! Ровно год назад, - с ноткой грусти в голосе произнес Ферлен.

- Что случилось? - сердце Андрея бешено заколотилось.

- Здесь… здесь я лишил девственности Олесю. - Ферлен закрыл глаза.

- Что?

- Я был пьян, а она не знала, чего хочет. Мы с ней даже толком и не встречались, а я все лез и лез… Она была такой невинной и милой, а я хотел ее.. я хотел ее испортить. Даже не знаю, была ли это любовь или животные инстинкты. Она тоже хотела этого, но…

- Ты! Ты урод! Как ты мог так поступить?! Ты ее изнасиловал?! Да? Тебе понравилось, извращенец?! - на глазах Андрея выступали слезы. - Вася знал?! Вы оба знали?!

- Нет, я никому не рассказывал до сегодняшнего дня. И я ее не насиловал. Как минимум я так не считаю. Мне самому больно это вспоминать. Ты ее видел, она - дьявол, она - чистый порок.

- Да что ты несешь?! Что ты несешь?! Ей только исполнилось восемнадцать! Она ничего этого не хотела!

- Откуда тебе знать? Она была со мной в тот вечер и смотрела в глаза так же, как сейчас смотришь ты - с восхищением, печалью и верой.

- С восхищением?! Да ты совсем поехавший! Зачем ты мне это рассказываешь? Почему именно сейчас?

- Ты так и не понял. Ты ведь хочешь узнать ответ на главный вопрос.

- Я хочу разбить твою чертову физиономию, псих!

Андрей резко нанес удар Синицыну в щеку и схватил за шею.

- Как ты мог? Как ты смел? Пороки, общество, все это лишь попытка загладить свою совесть, да?

- Да! Нет! Я не знаю, Андрей!

- Но а как же новый мир? Как же отказ от пороков в пользу нового сильного общества? Как же борьба со злом? Все это было извращено?

- Мне… мне жаль… - Ферлен задыхался, руки Андрея крепко зажимами горло идеолога. - Но ты ведь знал каким я был, ты знал, что я блудил, почему ты так удивлен моей историей про Олесю?