Общество риска. На пути к другому модерну

Пожалуй, до самых (укромных) закоулков общества уже дошло, что норма пожизненной полной занятости уходит в прошлое и сменяется многообразными гибкими, изменчивыми формами рабочего времени. Куда меньше известно, что, вероятно, уже в недалеком будущем это развитие может затронуть и пространственную концентрацию, а значит, и место наемного труда, т. е. предприятие. Кооперативные производственные связи уже сейчас, по крайней мере в подотделах (администрация, контора, менеджмент, обслуживание), вполне осуществимы в электронной форме, а тем самым их можно организовать децентрализованно, так сказать «рассредоточенно», «независимо от места». Причем эта пространственная деконцентрация наемного труда допускает разнообразные формы — от ослабления жесткости временного режима присутствия, создания новых рассредоточенных отделов и групп вплоть до распределения подфункций в форме частично или полностью надомной работы с компьютером. Однако все эти варианты сопряжены с одним и тем же последствием. Связь между социальными процессами труда и производства ослабевает, подрывая «непреложную естественность» мнения, что прямая кооперация означает «сотрудничество в одном месте». Но тем самым система занятости существенно меняет форму своего проявления. На место зримой формы предприятия, сосредоточенной в высотных офисах и фабричных цехах, приходит незримая организация предприятия. Наблюдаемым признаком такого перехода от старой системы занятости к новой станет опустевание просторных заводских и конторских зданий, которые, как динозавры индустриальной эры, будут напоминать об уходящей эпохе. Незримость сращивания капитала «всего-навсего» перейдет на уровень содержательной организации труда — кстати, с аналогичными плюсами скрытых возможностей организации и создания новых сетей производственного менеджмента.

Разумеется, эта временная и пространственная флексибилизация наемного труда не должна происходить единообразно и параллельно для всех подотраслей системы занятости. Скорее всего, плюрализации рабочего времени и места работы пойдут: независимо друг от друга или друг за другом. Точно так же сейчас еще невозможно предвидеть, где они абсолютно или временно натолкнутся на предметные и/или политические границы, какие функциональные сферы (а значит, профессиональные группы, отрасли и отделы) останутся вне их пределов. Но уже теперь ясно, что флексибилизация рабочего времени, превращение рабочих мест с полной занятостью в различные рабочие места с занятостью неполной, не может осуществиться нейтрально для дохода. Иными словами, дроблению рабочего времени (которое служит не сверхзанятости, а генерализации неполной занятости, уменьшению безработицы) сопутствует перераспределение дохода, социальной обеспеченности, карьерных шансов, позиции на предприятии в сторону понижения, причем понижения коллективного (поперек различий в специальности, профессии и иерархии). В этом смысле политика рабочего времени всегда была и есть политика перераспределения, создающая новые социальные нестабильности и неравенства. Именно здесь, по сути, коренится сопротивление профсоюзов, а также стремительный прогресс многих начинаний в последние годы. Это справедливо, даже когда гибкие формы неполной занятости встречают растущий интерес у (особенно молодых) женщин и мужчин, более того, когда они необходимы, чтобы лучше увязать между собой работу по найму и работу в семье, работу и жизнь. Ниже мы увидим, что при пространственной флексибилизации наемного труда приобретаемые трудящимися преимущества в суверенитете могут сочетаться с приватизацией рисков труда в сфере здоровья и психики. Нормы охраны труда при децентрализованных формах труда не поддаются контролю общественности, и издержки за их нарушение или соблюдение ложатся на плечи самих трудящихся (точно так же, кстати, предприятия экономят затраты на централизованную организацию наемного труда — начиная от расходов по содержанию и эксплуатации зданий и кончая техническим обслуживанием парка электронных приборов).