Общество Розы

Лицо Виолетты каменеет. В этот миг мою нежную, прекрасную сестренку не узнать.

– Ты уничтожаешь людей.

«Ты видишь? – взвиваются в истерике шепотки. – Она повернулась к тебе спиной. Она всегда замышляла предательство».

– А что делаешь ты? – кричу я. Шепотки говорят за меня. Впечатление такое, будто я смотрю на себя со стороны. – Ты, моя праведная сестричка? Ты оставила меня одну с отцом-мучителем. Ты знаешь, каково мне было лежать, истекая кровью, на полу, когда он в соседней комнате одаривал тебя платьями? Ты знаешь, что чувствовал отец, когда грозился убить меня, а потом что пережила я, убив его? Нет, ты этого не знаешь. Ты стоишь в стороне и ждешь, когда я выполню за тебя всю грязную работу. Ты прячешься в тени, чтобы кровь за тебя проливала я. Смотришь на меня полным жалости взглядом, когда я убиваю, но не останавливаешь. И теперь ты осуждаешь меня за это?

Из глаз Виолетты текут алые слезы.

– Я трусиха, – говорит она, – и была такой всю жизнь, мне стыдно за это. Я никогда не думала, что имею право останавливать тебя, после всего, что ты для нас сделала. После того, как ты освободила нас от отца.

– Мы никогда не освободимся от отца. – Я, нет, шепотки в моей голове кидаются на нее. – Ты знаешь, что даже сейчас я краем глаза вижу его? Он здесь, за перилами лестницы. – Я тычу пальцем в том направлении, откуда за нами следит отец; он будто подзадоривает копошащихся на полу чудищ, чтобы ползли к нам.

– Так позволь мне освободить тебя! – сквозь слезы кричит, нет, скорее, визжит Виолетта.

Затыкаю уши.

– Я лучше умру, чем позволю тебе забрать у меня силу, – огрызаюсь я в ответ.

– В таком случае ты умрешь!

«Уходи отсюда! Ты в опасности!» – кричат мне шепотки. Я отворачиваюсь от Виолетты.

И тут я чувствую это. Виолетта берется за нити моей энергии, отводит их в сторону, чтоб я не могла до них дотянуться. Мгновение я не могу дышать, хватаюсь руками за воздух впереди себя, ищу нити, но их уже нет, мне их не достать. Пошатываясь, я разворачиваюсь и смотрю на Виолетту. Нет. Она этого не сделает.

Наша клятва.

Она теперь по-настоящему рыдает. Кровавая лужица из ее слез растекается по полу.

– Я не могу позволить тебе продолжать делать это. Ты стольких убила, Аделина, и это разрушает тебя. Я не могу смотреть, как ты уничтожаешь себя.

«Ты видишь?» – говорят шепотки.

Ползущие по полу чудища наконец добираются до меня. Я не успеваю отпихнуть их, они бросаются на меня и проникают в мой мозг. Их мысли заменяют мои. Меня передергивает.

Да, конечно.

Теперь я знаю, зачем она это сделала. Она хочет занять мое место. Ей нужен трон, наверное, она мечтала о нем все это время. Обладая такой силой, какая есть у нее, можно контролировать любого из Элиты, кого захочется, и заставить его исполнять все, что ей вздумается. Я всегда знала, что она повернется против меня, и вот теперь, когда я выполнила за нее всю работу, перепачкала руки в крови и приняла на себя столько горя, она решила, что настал ее черед. Но самое главное: она нарушила нашу клятву. Мы обещали никогда не использовать нашу силу одна против другой.

Как ты могла? Как ты могла!

Я больше не в состоянии думать. Ярость заполняет каждый уголок в моем сознании. Даже лишенная силы, я ощущаю воздействие взывающих ко мне шепотков. Я вытаскиваю из-за пояса кинжал и бросаюсь на Виолетту.

Она едва успевает перехватить мое запястье, но мой наскок валит ее с ног, и она падает с глухим стуком. От удара весь воздух вылетает из ее легких, глаза расширяются, некоторое время Виолетта неуклюже барахтается на полу, как рыба на суше, и хватает ртом воздух. Я заношу руку с кинжалом над головой – хотя часть меня отчаянно взывает: остановись! – и опускаю ее.

Сестра откатывается в сторону и каким-то образом, несмотря на хрупкость, успевает сбросить меня с себя. Но я вскакиваю и снова кидаюсь на нее. Сгребаю в кулак ее волосы и тащу. Она вскрикивает. У меня нет силы, и от этого я паникую. Я мало что различаю вокруг себя, мир рушится. Я подтаскиваю Виолетту к себе и приставляю кинжал к ее горлу.

– Твои обещания ничего не значат! А я доверяла тебе! Тебе одной! – кричу я. – Отдай ее! Она моя!

Виолетта отчаянно всхлипывает:

– Аделина, пожалуйста!

Если бы я могла сейчас ощутить ее эмоции, то наверняка это был бы наплыв ужаса, ни с чем не сравнимый, такой, какого никогда раньше не бывало. Но сейчас она мне не сестра, а всего лишь еще один враг. «Предатель», – напоминают мне шепотки. И я их слушаю.

– Отдай мою силу, – говорю я ей прямо в ухо голосом, который не узнаю. Мой кинжал впивается ей в кожу. – Или, клянусь всеми богами, я вскрою тебе глотку прямо сейчас!

– Так забери ее, – вдруг прорезается голос у Виолетты. – И пусть она заберет тебя.

И тут я снова чувствую, как в меня потоком тьмы вливается сила и все потаенные уголки и закоулки в моем сердце и разуме наполняются знакомым ядовитым покоем. Я бросаю кинжал и отпускаю Виолетту, валюсь на пол, закрываю глаз и сворачиваюсь клубком, крепко прижимая к себе нити. Ярость кружит внутри меня водоворотом, пульсирует и постепенно оседает, я тяжело дышу.