Общество Розы

Он открывает глаза – это черные колодцы. Вождь. Принц. Жнец.

– Энцо, – шепчу я, не в силах отвести от него глаз.

Это Энцо, настоящий, он здесь.

Маэва оборачивается ко мне с того места, где стоит, склонившись над водой, и протягивает в мою сторону руку. Сплетенная из нитей сеть, холодная как лед, падает на мое сердце и связывает нас с Энцо. Меня бросает вперед, но я крепко упираюсь ногами в камни дорожки и возвращаюсь в вертикальное положение. У меня такое чувство, будто эти новые нити сейчас утащат меня прямо в воду.

– Не сопротивляйся, – командует Маэва.

Нити затягиваются сильнее и сильнее, пока не начинает казаться, что они вот-вот задушат меня. Моя собственная энергия откликается на мрак, царящий в Энцо. Потом что-то как будто склеивается вместе. Внезапно формируется новая связь – она создана из нитей, которые тянутся из подземного мира, – и присоединяет меня к нему, к Энцо.

Мы соединены. Я ощущаю это инстинктивно, так же как знаю, что умею дышать.

Энцо идет к нам по воде. Лицо его теперь повернуто ко мне, он тоже осознает нашу связь, и я не могу оторвать от него глаз. Он точно такой же, каким я его помню… за исключением глаз, которые выглядят как пустые впадины. «Сконцентрируйся», – продолжаю я твердить себе, так что это становится постоянным звуковым фоном у меня в голове. Жду, когда Энцо подойдет ближе. Наконец он делает шаг с поверхности озера на каменную дорожку. Нас окружает огонь. Исходящий от Энцо жар пронизывает меня насквозь, опаляет. Какое знакомое ощущение.

Не могу поверить, как же сильно мне его не хватало.

Энцо останавливается в шаге от меня. Пламя делает петлю вокруг нас, круг замыкается, языки вытягиваются в вышину, и образуется устремленная кверху воронка. Мы с Энцо остаемся одни в этом маленьком огненном мире. Принц смотрит на меня сверху вниз.

Проходит мгновение, прежде чем я осознаю, что текущая по моим щекам вода – это уже не дождь, а слезы.

Энцо дважды моргает. На месте черных колодцев глаз образуются водовороты, и они постепенно тускнеют, пока не появляются белки глаз, знакомые темные радужки, алые вкрапления. И вдруг он начинает больше походить на юного принца, чем на восставший из Нижнего мира фантом. Силы покидают Энцо. Он падает на колени и стоит сгорбившись и мотая головой. Окружающие его языки пламени гаснут, оставляя после себя дымовой обруч, и снова становится видна арена, над которой бушует шторм; озеро темнеет, вода в нем неспокойна, а дождь льет как из ведра.

Я тоже становлюсь на колени, протягиваю руки и прикасаюсь к щекам Энцо. Он едва способен поднять голову, чтобы посмотреть на меня, и вдруг меня охватывает порыв, я не могу больше сдерживаться – прижимаю Энцо к себе и нежно касаюсь губами его губ.

Проходит секунда, не больше.

Поцелуй заканчивается. Энцо ищет мой взгляд. Каким-то образом он видит то, что скрывается за иллюзией.

– Аделина? – шепчет он.

И этого хватает, чтобы я потеряла контроль над собой. Лицо Раффаэле превращается в мое собственное, появляются серебристые волосы и шрам. От изнеможения я опускаю плечи. Ощущение такое, будто из моего тела выкачали всю энергию и ничего больше не осталось, кроме странных, потусторонних нитей, которые теперь привязывают меня к моему принцу. Я стою на виду у всей арены, и мне это безразлично.

– Это я, – шепчу я в ответ.

Аделина Амотеру

Они воевали десятилетиями, не понимая, что бьются за одно и то же.

Ученый Теннан. Войны Западной и Восточной Тамуры, 1152–1180

Первой приходит в себя королева Бельдана. Она никогда прежде не видела меня, но почему-то ей известно, кто я.

– Белая Волчица, – говорит она и пытается встать.

Но у нее не хватает сил – слишком много их потрачено. Королева изрыгает проклятие, потом смотрит на стоящего рядом с ней юношу. Это ее брат.

– Тристан! – кричит Маэва.

Юноша поворачивается ко мне. Я чувствую, как в нем возрастает темная энергия, гораздо более страшная, чем все, что я когда-либо ощущала внутри себя. Темнота во мне – это покрывало, которое занавешивает лучи света, идущие из сердца. Но у этого парня тьма – это и есть его сердце. Там вообще нет света.

Глаза Тристана становятся черными. Он обнажает зубы и бросается ко мне.

Этот юнец движется с умопомрачительной скоростью. Вот он стоит в десятке шагов от меня, и в следующее мгновение он уже рядом, с занесенным над головой сверкающим клинком в руке. Приходит осознание: сейчас я умру. Никто не подоспеет на помощь. Я смотрю на Энцо, но тот склонился над землей и едва понимает, что происходит.

Тристан наносит удар. Клинок глубоко врезается в мое плечо. Я кричу – боль расцветает во мне буйным цветом, и я отшатываюсь назад. Хочу накинуть на него иллюзию, но я слаба, истощена долгой маскировкой под Раффаэле, а потому мне удается набросить на Тристана лишь тонкую темную вуаль. Она растворяется, обратившись в дым.

– Энцо!

Я тяну к нему руки, но принц остается сидеть, похожий на груду тряпья.