Общество спектакля

Когда официальная наука докатилась до того, чтобы так себя вести, подобно всему остальному общественному спектаклю, который под видом материально модернизированного и обогащенного представления только и воспроизводит обветшалые технологии ярмарочных подмостков – заправил, фокусников, зазывал, уже больше нельзя удивляться, когда видишь, как почти повсюду параллельно с этим огромное влияние приобретают колдуны и секты, дзен в вакуумной упаковке или теология мормонов. Невежество, которое всегда хорошо прислуживало установленной власти, еще и эксплуатировалось хитроумными предприятиями на грани законности. Какой же момент подходит здесь лучше этого, когда настолько усугубилась неграмотность? Но эта реальность, в свою очередь, отрицается и иной демонстрацией колдовства. замена по просьбе переводчика: ЮНЕСКО, при её основании, когда ставилась задача побороть неграмотность в отсталых странах, приняла научное, очень точное определение неграмотности. Но когда совершенно неожиданно обнаружили, как та же неграмотность появляется вновь, на этот раз в странах развитых, всё происходит так же, как когда один деятель, ожидавший Груши, видя как в его сраженьи появляется Блюхер, довольствуется тем, что вводит в бой гвардию экспертов, – и те тут же в неодолимом порыве меняют выражение, заменяя термин неграмотность понятием малограмотности, ибо так «ложь патриотическая» счастливым образом может казаться поддерживающей доброе народное дело. И чтобы подвести прочное основание под уместность неологизма в среде педагогов, ему быстро «протащили» новое определение, будто бы он принят издавна, согласно которому «неграмотный» был, как известно, вообще не научившимся читать, а «малограмотный» в современном смысле является наоборот, тем, кого обучали чтению (и даже обучали лучше, чем прежде, как хладнокровно могут единогласно засвидетельствовать самые способные из теоретиков и официальных историков педагогики), но кто по случайности тут же забыл об этом. Это неожиданное объяснение могло бы оказаться более смущающим, чем успокаивающим, если бы в нем не содержалось искусства уклоняться от разговора о первоочередном следствии, обходя его тщательно и как будто просто его не замечая, хотя оно сразу же пришло бы на ум всем во времена более научные, а именно что этот последний феномен сам заслуживал бы объяснения и преодоления, и потому его никогда не могли где бы то ни было наблюдать или даже просто вообразить до эпохи современного прогресса сифилитической мысли, в которой вырождение в объяснениях идет нога в ногу с дегенерацией в практике.

XV

Вот уже больше ста лет, как «Новый словарь французских синонимов» A.-Л. Сарду определил нюансы, которые следует улавливать между словами: фальшивый, обманчивый, лживый, обольстительный, лукавый, коварный – и которые все вместе составляют сегодня некий род цветовой палитры, подходящей для написания портрета общества спектакля. Ни его времени, ни его опыту как специалиста не подобало излагать столь отчетливо соположенные, но совершенно различные ощущения опасностей, с какими, что вполне естественно можно ожидать, придется столкнуться всякой группе, которая посвятит себя подрывной деятельности, например, согласно такой градации: заблуждающийся, спровоцированный, внедренный, подтасованный, незаконно присвоенный, извращенный. Во всяком случае, эти значительные нюансы так и не появились у теоретиков «вооруженной борьбы».