Общество спектакля

В июне 1987 года Пьер Башер, заместитель директора по материально-техническому обеспечению Elecrticite de France, изложил новейшую доктрину безопасности атомных электростанций. Если снабдить их затворами и фильтрами, то станет намного легче избежать крупных катастроф, разрывов или растрескивания оболочки, которые затрагивали бы безопасность целого «региона». А это то, чего всячески желают избежать. Не лучше ли всякий раз, когда кажется, что система начинает работать в режиме перегрузки, мягко снижать в ней давление, орошая выбросами лишь соседний участок шириною в несколько километров, который всякий раз к тому же будет совершенно случайно и в разной конфигурации распространяться волею ветров. Он сообщил также, что в течение двух предыдущих лет секретные испытания, которые проводились в Кадараше, в департаменте Дром, «конкретно продемонстрировали, что выбросы газов в основном не превышают нескольких тысячных или, в худшем случае, одного процента радиоактивности, наличествующей внутри оболочки». Следовательно, это наихудшее остается очень скромным — всего один процент. Но прежде все были уверены, что никакой риск, за исключением опасности несчастных случаев, логически невозможен. Первые годы эксперимента изменили это рассуждение таким образом: раз уж несчастные случаи возможны всегда, значит, следует всячески избегать лишь того, чтобы он достиг катастрофического порога, и это очень удобно. Достаточно сдержанно заражать местность от выброса к выбросу. Кто же не понимает, что бесконечно целебнее ограничиться выпиванием в течение нескольких лет по 140 грамм водки в день, вместо того, чтобы сразу же начинать напиваться, как поляки!

Несомненно, можно только сожалеть, что человеческое общество встретилось со столь жгучими проблемами в момент, когда стало материально невозможным донести до понимания людей малейшее возражение по отношению к рыночному дискурсу, в момент, когда власть, как раз потому, что она защищена спектаклем от любой реакции на ее решения, равно как и бредовые и фрагментарные оправдания, полагает, что у нее больше нет потребности мыслить, что на деле значит то, что она разучилась мыслить. Насколько бы неколебимыми ни были демократы, не предпочтут ли они, чтобы им выбрали хозяев поумнее?

На международной конференции экспертов, проведенной в декабре 1986 года в Женеве речь шла попросту о мировом запрете на производство фреона — газа, который мало-помалу, но все более стремительными темпами приводит к исчезновению тонкого озонового слоя, укрывающего нашу планету и (заметьте это!) от последствий вредоносного космического излучения. Даниэль Вериль — представитель отдела химических продуктов компании Elf-Aquitaine, присутствовавший в этом качестве в составе французской делегации, жестко противостоял этому запрету, сделав многозначительное замечание: «Ведь на разработку возможных заменителей потребуется три года, а цены могут увеличиться в четыре раза». Но известно, что этот исчезающий озоновый слой, расположенный на значительной высоте, не принадлежит никому и совершенно не имеет рыночной стоимости. Следовательно, индустриальная стратегия смогла заставить своих оппонентов определить всю их необъяснимую экономическую беззаботность в следующем призыве к реальности: «Слишком рискованно основывать индустриальную стратегию на императивах, относящихся к вопросам окружающей среды».

Те, кто уже давно начал критиковать политическую экономию, определив ее как «завершившееся отрицание человека», не ошиблись. И мы все больше будем в этом убеждаться.

XIV