Читаем Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР полностью

Теперь относительно завтраков. Вот в Ленинграде это дело идет, кажется, лучше, чем где бы то ни было. По устройству завтраков у нас, в Москве, наблюдается такая картина: за завтраки согласны платить немножко подороже как раз самые бедные слои. На первый взгляд это кажется непонятным — почему более бедные соглашаются на более высокую оплату завтраков? Оказывается, дело в том, что у многих ребята совсем горячей пищи не видят, и горячий завтрак помогает ребенку вообще горячей пищей пользоваться. Вопрос о горячих завтраках, конечно, вопрос чрезвычайно важный, но у нас еще иногда встречается так, что одни дети получают завтрак, а другие нет. Конечно, с этим приходится всячески бороться. Если завтраки устраивать, то для всех ребят.

Об учителях

Несколько слов об учителях. Тут в одной записке говорится так: учителя, мол, не идут навстречу, когда приходишь, то не пускают во время урока входить в класс. Я думаю, что тут лишку хвачено в обвинении учителей. Нельзя даже и члену Совета мешать заниматься, входить в класс и начинать не по уроку говорить, а по другому делу. Порядок при этом нарушается, так нельзя.

Тут, может быть, учитель сказал, что после урока поговорим, а не на уроке, для того, чтобы соблюсти порядок. Вообще надо сказать, что в записках сурово осуждаются учителя, хотя и говорится многими о том, что положение учителей тяжелое. Я хочу сказать несколько слов в защиту учителей, особенно учительниц. В народных школах у нас красных учителей много. Я не могу вам в процентах сказать (меня спрашивали в одной записке, а сколько процентов у нас красных учителей и сколько процентов учителей старого закала), этого в процентах сказать нельзя — сам никто не напишет, что он не красный учитель. Но вопрос заключается в том, что те учителя, которые любили свое дело, увидели, что при Советской власти перед ними открывается такое поле деятельности, какое ни при какой другой власти не могло бы открыться. Они увидели, что могут действительно совершенно в новом духе воспитывать новых людей. Сами учителя за эти годы очень многому научились. Мне пришлось присутствовать на учительском съезде в 1925 г. Когда учителя ходили по улицам, нэпманы на них косились. Когда одна учительница обратилась к толстому гражданину — прохожему, спросила дорогу, он ответил: я с вами не разговариваю, вы у своих —. у рабочих — спрашивайте. Вот как буржуазия оценивает; они считают, что учитель свой рабочим и крестьянам. Если посмотрим на установку новой школы, где в школе учат ребят дружно жить, вместе работать, учат тем знаниям, которые нужны им для строительства социализма, мы видим, какую колоссально большую роль играет народный учитель. Владимир Ильич Ленин о народном учителе специально говорил. Он говорил о том, что мы учителя не должны отталкивать, а должны привлечь к работе, так как он может громадную роль играть в деревне. Учительница, учитель могут помочь крестьянке овладеть теми знаниями, которые ей необходимы. Конечно, старое еще сильно и властно, оно властно над всеми нами, оно властно и над учителями, но учителя сделали громадный шаг вперед.

О беспризорности

Затем о беспризорности. Конечно, у нас с детскими домами во многих местах очень и очень неблагополучно. Дело в том, что в первое время, когда приходилось во что бы то ни стало устраивать детские дома, во время голода, разрухи, то нельзя было подобрать учителей, знающих и умеющих вести это дело, и приходилось брать тех, кто хотел идти на эту работу. А это часто были люди, которые шли из-за пайка, из-за квартиры и которые не умели подходить к ребятам. Но я хотела бы обратить внимание на одну сторону дела: в детских домах имеет громадное значение постановка труда. Под Москвой в одном совхозе, в котором жил Владимир Ильич, ГПУ устроило для молодых преступников особую колонию; там устроены мастерские и налажена жизнь очень правильно, очень регулярно, — и сами основатели колонии удивлялись, что те ребята, которые были преступниками, кокаин нюхали, за многими из них очень тяжелые преступления были, теперь, благодаря размеренной трудовой жизни, работе при машинах, совершенно переродились: из них вырастают твердые люди, способные к труду, полезные члены общества.

Теперь по этой линии устраивают многие детские дома. Если детские дома правильно налаживают труд, если преподаватели труда правильно занимаются, тогда мы видим, что дети из таких детдомов не бегут, а что, напротив, дети, находящиеся не в детдоме, в этот детдом просятся, потому что там интересно и хорошо налажен труд. На эту сторону при всех обследованиях нужно обратить внимание. По РСФСР отпускаются большие деньги на оборудование детских домов, для того чтобы там были мастерские, но не всегда умело тратятся эти деньги, и особенно важно, чтобы работницы и крестьянки, которые в труде очень много понимают, смотрели за тем, чтобы правильно было поставлено преподавание труда.

О профшколах

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.К.Крупская. Собрание сочинений

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное