Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР

ПРОДОЛЖЕНИЕ СОВЕЩАНИЯ 4 МАРТА 1930 г.

Товарищи, с первого нашего заседания прошел целый месяц. Поэтому я боюсь, что у многих стерлись уже воспоминания о том, о чем мы говорили. Кроме того, может быть, сегодня присутствуют товарищи, которые в тот раз не были. Поэтому я в нескольких словах напомню содержание нашей беседы и цель ее.

Мы как раз хотели обсудить вопрос о том, как то новое, что происходит в нашей экономической и общественной жизни, как оно должно отразиться на системе нашего народного образования. Мне пришлось в своем докладе говорить о том, что сейчас создаются условия для того, чтобы мы могли построить школу подлинно политехническую, которой у нас еще до сих пор нет, политехническую в широком смысле этого слова, где теория может связываться с практикой, — это с одной стороны. С другой стороны, я говорила о том, что сейчас создаются условия, когда мы можем построить школу социалистическую, т. е. не престо трудовую школу, а такую школу, в которой был бы общественный труд, был коллективный труд. Это то, что всей нашей школе может придать социалистический характер. Сейчас мы вообще имеем в лучшем случае только трудовую школу, а нам чрезвычайно важно использовать момент для того, чтобы создать именно социалистическую по духу школу.

И, наконец, третий вопрос, на котором я тогда хотела остановиться и останавливалась, — это вопрос о том, что сейчас мы можем каждое наше просветительное учреждение, каждое воспитательное учреждение строить как учреждение, выполняющее известную культурную и хозяйственную работу. Поэтому сейчас наша система народного образования должна и может гораздо больше, чем раньше, опираться на всю хозяйственную систему, быть гораздо теснее с ней связанной. Ведь вся наша система народного хозяйства должна строиться таким образом, чтобы все учреждения были связаны между собой, связаны в нечто единое. Это даст нам возможность несколько по-иному, гораздо глубже ставить нашу основную идею, которую мы выдвинули, — идею о единой школе. Школа разных ступеней может сейчас быть превращена в подлинную единую школу. Вот это содержание доклада, около которого развернулись прения.

За прошедший месяц этот вопрос и у нас, в Нарком-просе, и на разных собраниях в разговорах с товарищами пришлось обсудить с разных сторон. Поэтому к тому, что говорилось раньше, я бы хотела прибавить еще несколько слов.

Я хотела бы указать на то, что у нас сейчас замечаются такие вещи. С одной стороны, чувствуя, что много возможностей открывается перед нами, люди часто начинают фантазировать, чувствуют, что что-то такое можно по-новому, как-то гораздо шире и глубже делать. Начинают с того, что, например, хотят уничтожить школу, говорят, что школа уже потеряла свое значение, что в сущности сейчас можно так строить систему образования, что и школ-то не надо. А наряду с этим возникают такие теории, что мы должны труд ребят делать обязательным начиная с самого детского возраста. Я слышала, например, разговоры об обязательности детского труда начиная с семи лет… Ставится знак равенства между семилетним ребенком и взрослым человеком, совершенно упускаются из виду особенности детского развития. Так что в этом отношении замечается большой перегиб.

Причем еще таким образом толкуется, что надо, чтобы детский труд происходил по заданиям, по нарядам колхозов. По надо же отдать себе отчет, что это значит: детский труд по наряду колхоза. Колхоз и правление колхоза — это не есть какая-то такая единица, которая педагогически подходит к этому вопросу. Как будет колхоз подходить к этой проблеме в большинстве случаев? Он будет смотреть на ребенка так, как смотрели до сих пор в крестьянском хозяйстве. Надо там стеречь мелкий скот, надо там полоть гряды, надо стеречь бахчи, — ребята будут стеречь бахчи. Одним словом, самый однообразный труд, тот труд, на котором ребенок не может расти, развиваться, может как раз стать тем трудом, который по наряду колхоза будет даваться ребятам, и ребята обязаны будут его выполнять. Это, конечно, к политехническому воспитанию никакого отношения не имеет.

Затем у нас наблюдается увлечение практикой. Часто даже комсомольцы начинают говорить о «расщепленном» труде. На молодежь производит впечатление организация хозяйства в колхозе. Видят: один доит коров, другой засыпает корм коровам, третий занимается куроводством, четвертый еще чем-то, — словом, разделение труда. И вот это разделение труда, человек видит, дает большие положительные результаты, и он поэтому воодушевляется. Начинают говорить, что и ребят надо учить «расщепленному» труду. Но что значит расщепленный труд? Это значит — мелкие функции: девочку учить с малых лет быть только дояркой. Это будет не политехническое воспитание, а узкопрофессиональное, против которого мы всячески должны восставать. Вот все такие перегибы — они, конечно, вполне естественны, но очень вредны.