Читаем Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР полностью

Мы имеем миллионы деревенской детворы — детей середняков и бедняков. Их родители — мелкие собственники, ведущие индивидуальное, мало производительное, отсталое хозяйство, ведут так, как вели отцы и деды. Там крепко держатся старые семейные традиции. Но в реконструктивный период, когда наряду с мелким индивидуальным хозяйством развивается крупное машинизированное, научно поставленное коллективистическое хозяйство, почва под ногами индивидуалистического хозяйства начинает колебаться, начинают колебаться и семейные устои, семья становится не тем, чем была, теряет авторитет в глазах подрастающего поколения.

Наряду с этим возрастает, особенно в середняцких хозяйствах, эксплуатация детей в их собственных семьях. Чтобы удержаться, надо напрягать все силы. Ребятам не под силу работа. «Нас воспитывают пинками да тычками», — говорят ребята. Семья для них становится формой очень тягостного существования. Как мы им помогаем? Почти никак. Усиленно возвращаем в семью бегущих из нее ребят.

Передовые слои рабочих и колхозников видят, что при современных условиях, при напряженной общественной работе, которую им приходится вести, при современном укладе семейной жизни они не могут в семье давать своим ребятам того воспитания, которое необходимо, чтобы воспитать из ребенка сознательного борца и строителя нового строя. Но учреждений социального воспитания для их ребят нет. В детские дома берут лишь беспризорных.

«Я готова платить за воспитание своего сына, но мне некуда его отдать, его не берут даже в детский сад, а я хочу, чтобы он воспитывался по-новому», — говорит работница-текстильщица.

Вопрос о социальном воспитании имеет сейчас первостепенное значение.

Важно, чтобы учреждения социального воспитания перестали быть учреждениями какого-то благотворительного (для бедных) и карательного (для беспризорных) характера. Нам надо сейчас приступить к стройке целой системы учреждений социального воспитания, учреждений массового характера, имеющих в виду обслуживание всех детей, и доступных для всех.

Такую систему мы можем выстроить лишь вместе с передовыми слоями трудящихся, лишь методами углубленного культпохода. Главная беда наша была в том, что наши детдома были не только домами для беспризорных, но они сами были беспризорными. Населению не было до них дела, советские органы рассматривали траты на детдома как какой-то накладной расход. Вот почему мы наблюдаем за ряд лет катастрофическое снижение бюджета, вот почему мы до сих пор наблюдаем сплошь и рядом в детдомах такие методы воспитания, которые нетерпимы в Советской республике.

Прежде всего мы должны наладить так. чтобы детдом был лишь звеном в целой цепи учреждений социального воспитания, а не был чем-то исключительным.

Нам нужны и в городе и в деревне — в последней в особенности — консультации социального воспитания для ребят и взрослых.

Надо, чтобы было место, куда подросток, мать, отец ребенка могли бы прийти посоветоваться, как найти выход из создавшегося положения, и не только выход, но и помощь.

В деревне такая консультация должна быть либо при сельсовете, либо при школе, но работать в полной увязке и с комитетами крестьянской взаимопомощи и с сельсоветами. В городе социальная консультация должна организоваться в каждом участке городского района, особенно в рабочих, кустарных районах, при вокзалах и т. д. Надо поставить на широкую ногу дело социального содействия подрастающему поколению. Тут широкое поле деятельности для общества «Друг детей», которое до сих пор как-то не может найти своей полочки. Работа социальной консультации должна всесторонне обсуждаться в педагогической прессе и на страницах общей печати.

Нужны детсады, поголовно обслуживающие всю детвору дошкольного возраста. Саратовский опыт дал уже ключ к разрешению этого вопроса. Дифференцированная плата за ребят. Дифференциация не бюрократическая, а общественно организованная. Каждая мать сообщает, сколько она может платить и может ли платить вообще. При общественной «остановке этого дела обман — редкое исключение.

Кроме детсадов, необходимы еще деточаги для детей школьного возраста, где они могли бы проводить свободное от школы время, организованно работая, играя, читая. Этих полудетдомов, стоящих много дешевле, у нас почти вовсе нет, если не — считать детплощадок, работающих обычно только летом и охватывающих лишь сравнительно небольшую часть ребят больших городов. Работа детплощадок недостаточно поставлена под контроль общественного мнения.

В помощь социальному воспитанию должна быть развернута также сеть детских мастерских, детских клубов, библиотек, столовых и пр.

То количество этих учреждений, которое имеется, далеко не достаточно.

Для подростков особое значение имеет всеобщее трудовое обучение, не игрушечное, а серьезное, дающее трудовую культуру и выход в жизнь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.К.Крупская. Собрание сочинений

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное