Читаем Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР полностью

Сначала резче всего бурный рост культработы сказался на фронте ликбеза. Сознание того, что в стране неграмотной построить социализм нельзя, проникло в массы, и массы сами взялись за ликвидацию неграмотности. Неграмотность особо сильна была в глухих деревнях, особенно среди женщин. Особо затоптаны были при старом режиме нацреспублики и нацобласти. Грамотных в дореволюционное время было меньше одного процента среди киргизов (0,6), якутов (0,7), среди туркменов бывшей Закаспийской области (0,7), среди бурятов этой области (0,8), но и среди чувашей грамотность равнялась лишь 7 %, среди татар бывшей Казанской губернии— 12,7 %, т. д. и т. п. О темпах ликвидации неграмотности говорил пример Адыгеи. До революции там училась только дворянская верхушка, черкесская знать. Грамотных было всего 3 %. К ленинским дням 1931 г. Адыгея стала сплошь грамотной.

На базе развернувшейся самодеятельности населения и достигнутых успехов Совнарком постановил 15 августа 1931 г.: «Ввести всеобщее обучение неграмотного населения в городе и деревне по территории РСФСР в возрасте от 16 до 50 лет». О темпах ликвидации неграмотности в РСФСР можно судить по таблице.

В настоящее время по СССР грамотных уже 90 %. Массовый характер работы поставил во весь рост вопрос о новых формах организации этой работы, о сочетании массовой самодеятельности с четким руководством. Культпоходы, культштурмы, соцсоревнование применились и в других областях работы. Чрезвычайно характерна работа по дошкольному делу, в которой широко применяются методы культпохода. Достижения в области дошкольного дела характеризуются данными по СССР относительно роста охвата детей-дошкольников учреждениями дошкольного воспитания (см. стр. 602. — Ред.).

Мы видим также громадный рост за последние годы в области начального обучения (см. стр. 602. — Ред.).

Мы добились всеобщего обязательного обучения. Благодаря охвату начальным обучением всего подрастающего поколения удельный вес школы чрезвычайно возрос. Растет и число учащихся во 2-м концентре семилетки: в 1928 г. этот концентр обслуживал 1436 тыс. учащихся, в 1932 г. — уже 4094 тыс. Мы идем по пути к всеобщему обязательному семилетнему обучению.

На пути к всеобщему четырехлетнему обучению мы встретились с громадными трудностями: с отсутствием материального оборудования, во-первых, с отсутствием необходимого количества подготовленных педагогов, во-вторых. Вопросы подготовки учительского персонала стали в центр внимания.

Но во весь рост встал и другой вопрос — вопрос о качестве учебы: насколько школа является подлинно трудовой, подлинно политехнической школой, насколько она вооружает ребят знаниями, насколько она правильно развертывает коммунистическое воспитание.

Вопросы политехнизации сейчас, когда техника играет в жизни страны такое решающее значение, когда ведется плановое хозяйство, когда строится усилиями миллионов социалистическое общество, приобретают исключительно большое значение.

Соцсоревнование и ударничество выковывают в массах сознательное отношение к труду, но сознательное отношение должно подкрепляться знаниями, опираться на широкий политехнический кругозор, на понимание задач строительства.

Вот почему вопрос о подлинной политехнизации школы встал с такой остротой. В августе 1930 г. происходил I политехнический съезд. Он проходил при участии рабочих, колхозников, специалистов. Учителя рассказывали про свой опыт, про свои достижения и трудности. Съезд дал интереснейший материал. Он выявил с очевидностью, что политехнизация школы не может быть проведена в четырех стенах школы, что необходимо, чтобы это дело стало делом всей страны, что нужно сближение гораздо более тесное между школами и предприятиями, между школами и сельским хозяйством. После съезда стали прикреплять школы к фабрикам и заводам, колхозам, и совхозам. Учитель стал ближе к рабочей массе, рабочие стали ближе к школе. В 1930 г. остро встал вопрос о нехватке рабочих рук — в результате кое-где бытовой труд стал захлестывать школу, ребят стали брать на завод, чтобы ликвидировать прорывы, отправлять школы на рытье картошки или свеклы. Связи обучения с производительным трудом никакой не получалось. Попытки не на словах, а на деле увязать обучение с производительным трудом вскрыли с особой остротой коренной недостаток школы — слабость вооружения учащихся знаниями. Современная эпоха, современные формы классовой борьбы требуют вооружения борцов за рабочее дело, вооружения строителей социализма очень серьезными знаниями. Без серьезного запаса знаний они будут вынуждены идти па поводу у чуждых элементов, они не смогут подходить с достаточным знанием дела к страшно усложнившимся и постоянно все более усложняющимся задачам борьбы и соцстроительства.

Знание — сила. Это относится ко всем временам, а в переживаемую нами сейчас эпоху это верно вдвойне.

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.К.Крупская. Собрание сочинений

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное