Община — место прощения и праздника

Для того, кто решил войти в Союз и выбрать общинную жизнь, опасность заключается в том, чтобы не потерять после нескольких лет взгляд ребёнка и открытость подростка. Он рискует замкнуться в пределах своих интересов. Он стремится к обладанию своей задачей и своей общиной. Как возможно, однажды, когда мы влились в жизнь общины, никогда не ставить препятствий росту и любви и всегда продвигаться к величайшей человеческой неуверенности [18]? Однажды, когда мы утвердились на своей земле, нужно продолжать расти, и нас нужно подрезать, подстригать, а иногда и прямо вырывать, чтобы мы могли приносить больше плодов.

Для нас может оказаться опасным посвятить себя единственно общинной деятельности и ответственности, которую эта деятельность включает, стать сверхактивными, которые не умеют ни останавливаться, ни расширяться. Непрестанно делая что–то для других, предавая себя им, мы всё более отождествляемся с нашими обязанностями и с привилегиями, которые из них проистекают, ревностно их оберегая. Неосознанно нами овладевает ужасный страх остановиться, потому что это означало бы умереть и оказаться перед лицом своей внутренней пустоты. Совершенно необходимо, чтобы те, которые в общине имеют ответственные обязанности, задавали себе вопросы относительно своей внутренней жизни: может быть, они отстраняют её или теряют её в деятельности, или же напротив, пытаются питать её? Очень легко жить на периферии собственного бытия, опираясь на свои поверхностные силы вместо того, чтобы постоянно быть внимательными к углублению внутренней жизни и установлению контактов с молчаливым пристанищем в сердце собственного бытия, где обитает Бог.

Чем более мужчины и женщины в общине становятся людьми действия и ответственности, тем более им нужно становиться мужчинами и женщинами созерцания. Если они не питают глубинную жизнь собственных чувств молитвой, сокрытой в Боге, если они не проводят некоторое время в молчании и если не умеют проводить время со своими братьями и сёстрами для того, чтобы переживать их присутствие и их нежность, они рискуют стать приторными и чёрствыми. И только в той мере, в какой мы питаем глубины нашего сердца, можно сохранить эту внутреннюю свободу. Гиперактивный мужчина (или женщина), который бежит от глубины своей природы и раны, скоро становится тираном, непереносимым ответственным, который только и может, что создавать конфликты вокруг себя.

Если Дух призвал людей совершить первый шаг на пути открытия горизонтов для самоопределения и выбора общины, Он поведёт их по этому пути возрастания к зрелости и мудрости и поможет им расти в любое время. Но если первый шаг совершается в самый полдень под лучистым солнцем, часто в окружении друзей, второй шаг — шаг ограбления — часто совершается ночью. Если появляется впечатления, что мы одиноки и испытываем страх, то потому, что проникаем в мир волнений. Вовлечение в общину совершилась при свете, а теперь ты пребываешь в сомнениях. Глубины бытия кажутся разорванными со многих точек зрения. Но это страдание не бесполезно. Посредством всех этих ограблений можно войти в новую мудрость любви [19].

Некоторые ответственные общины знают эти страдания и эти ограбления. Основав общину, они чувствуют, по некоторым знакам, что Бог требует от них высочайшей жертвы: оставить то, что они создали. Бог призвал их в другое место, чтобы дать им пережить новый этап своей жизни. Они уходят с разорванным сердцем и более–менее смущённым духом. Но через ночь Бог ведёт их и направляет к воскресению.

Каждый из нас несёт в себе рану и язву. Это язва нашего одиночества, которую мы пытаемся избежать своей гиперактивностью, телевидением и тысячей других способов. Тяжело оставаться в одиночестве. Некоторые входят в общину, полагая, что таким образом они исцелят эту язву. Они будут разочарованны. До тех пор пока мы молоды, мы способны унять эту неудовлетворённость динамизмом щедрости. Мы избегаем настоящего, проектируя себя в будущем с надеждой, что завтра всё пойдёт лучше. Но когда, к сорока годам, будущее становится прошедшим, мы всё более несём в себе эту язву неудовлетворённости и рискуем потерять мужество, отдавая себе отчёт, что нет больше великих новых проектов на будущее. И кроме того, мы носим в плоти всю усталость и ощущение вины прошлого. До тех пор пока мы не поймём, что эта язва присуща человеческой природе и что речь идёт о том, чтобы продвигаться с ней вперёд, мы рискуем бежать от неё. Возможно принять её только тогда, когда мы обнаруживаем, что Бог любит нас такими, каковыми мы и являемся, и что таинственным образом Святой Дух пребывает в сердце этой язвы.