Община

– Окружить освобождённых, периметр под охрану и ни кого не выпускать! – крикнул я и побежал искать наших охотников. – Ай да Тугарин. Ничего, крыса, не уйдёшь.

Тем временем Алеша всех предупредила и начала обходить бывших рабов, всматриваясь в лица.

– Любослав, Добрыня! – позвал я братьев. – Срочно нужны ваши навыки. Возможно Тугарин сбежал, переодевшись рабом. Вы же лучшие следопыты у нас. Надо след взять. Он слишком много знает, про наше оружие. И у него может быть колба от противоядия. А опытный травник, даже по запаху, может определить, что это за смесь трав. И, к тому же, Тугарин видел, как погибли его люди и сможет описать травнику симтомы отравления. А это уже заявка, на создание подобного оружия. Сами понимаете, чем нам это грозит.

– Среди освобождённых рабов никого похожего не обнаружено. – докладывала Алеша через пол часа. – Возможно враг, в суматохе скрылся, пока они к вам шли на встречу, после битвы.

– Надо опросить людей. Может они видели где он ушёл от них. – сказал я – Если удастся что-то узнать, сообщи это охотникам нашим, пусть след берут.

Алеша побежала опрашивать освобождённых. А я, с досадой, обдумывал, чем нам это грозит. Тугарин слишком опытен и хитёр, чтоб сильно наследить, при побеге. Так что я не сильно верил в его поимку.

Беглец

Тугарин бежал через лес. Он давно так не бегал. Его след, ещё пару часов назад, взяли волки. Сейчас они, буквально, дышали в спину. Если бы половец с детства не был подготовлен изнурительными тренировками отца, его кости уже бы давно обгладывала стая. Но силы Тугарина были не бесконечны, и надо было искать убежище либо дать бой. Второй вариант не подходил, оружия с собой не было. Вдруг, справа, мужчина услышал шум воды. Не задумываясь свернул в ту сторону. Вода, в данном случае, была спасением. И в правду, метров через сто лес прервался и воин, не смотря, прыгнул с небольшого обрыва, в воду…

Охотники через день вернулись ни с чем, как я и пологал.

– Мы вели его след до Днепра. – начал Добрыня. – тугарина преследовали волки. Небольшая стая, но он, предположительно, ушёл от них, прыгнув с обрыва в воду.

– Сам понимаешь, искать дальше – бессмысленно. – продолжил Любослав. – он мог выйти из воды где угодно. А мог утонуть.

– Я понял вас, друзья. Что ж. Будем исходить из того, что половцам уже известно про наше новое оружие. И дальнейшие планы строить на этом. А теперь пора уходить. Пока вы искали след, мы собрали трофеи и помогли нуждающимся людям. Между делом бывшие рабы, уже отошедшие от шока, с интересом осматривали наше передвижное вооружение. Некоторые трогали руками нашу чёрную броню и потом, с восхищением, переговаривались со своими. Одна девушка, даже попыталась заигрывать с Любославом. Смотрелось комично, ибо выглядела она не совсем презентабельно. Да и ещё Алеша заметила этот цирк и доходчиво объяснила, что это её муж, отведя ту за ухо в сторону и что-то шепнув. Девушка с красным ухом и ужасом в глазах, под смех моих воинов, вернулась к своим.

– Люди. Всем внимание. – начал я речь. – Все, кто ещё вчера, были рабами теперь свободны. И как все свободные люди, вы можете выбирать. Кто желает пойти с нами – пожалуйста. Кто нет – можете идти. Еду воду мы в дорогу дадим. Но те, кто пойдут с нами, имейте в виду, что в нашем поселении надо усердно трудится, чтоб построить себе будущее. Там вы можете получить бесплатное образование, работу по уму и способностям и жильё. Если всем всё ясно, то в путь…

Тугарин

Я родился в обычной семье кочевых кипчаков (половцев) Название " половцы" даже больше мне нравится, хоть его придумали русы. Оно больше описывает нас ведь живём мы в полях. Отец раньше был в воинстве у кахана Итлара – великого воеводы (по его словам). Мы тогда жили в достатке. Потом получил ранение и потерял глаз. С той поры началась жизнь людей второго класса. Уважали половцы только силу и умение сражаться. А одноглазый воин не подходил для сражений. Пришлось отцу побороть гордость и идти ухаживать за скотом и лошадьми. Между делом, с малых лет он учил меня тому, что знал сам – сражаться. Причём учил жёстко. Часто приговаривал, что если не сделает из меня настоящего воина, то жизнь им была прожита зря.

Мама умерла, когда мне было восемь лет. От болезни живота. Она единственная меня жалела и просила отца быть помягче, ведь я ещё ребёнок. А ещё она красиво пела. До сих пор помню её ласковый голос и колыбельную под которую я засыпал. С ней умерла часть моей души, ведь в степи больше не было ничего красивого и родного для меня. Ненавижу эти степи. Лошадей, которых, больше людей. Их невкусное молоко. Вечный ветер. Летом жара, от которой не скрыться. И войну. Никогда не понимал, зачем, как саранча, уничтожать все на своём пути. От куда выработалась эта ненависть половцев к иномирцам. Понятно, почему русы ненавидят нас – мы приходим к ним в дом и уничтожаем всё, что им дорого. Но почему мы ненавидим их? Почему нас учат этому старейшины и наши предводители? Откуда эта ненависть к обычным людям, которые живут на своей земле?