Обсидиан

Глотая ртом воздух, я перекатилась на бок и, снова поднявшись, рванула в сторону деревьев. Прижимая поврежденную руку к груди, я бежала так быстро, как только могла. Мои кроссовки скрипели, ударяясь о камни, торчавшие стебли и опавшие листья. Я не оглядывалась назад, потому что сзади была смерть. Ворвавшись в лес, я мчалась, цепляя низко висевшие ветки.

Меня охватило состояние дежавю, когда я спотыкалась о выступавшие корни и неровную землю. Барак материализовался из ниоткуда, двигаясь смазанной тенью. Вновь приняв человеческий облик, он остановился прямо передо мной, наотмашь ударив меня. Я не успела подняться, потому что он был уже рядом, снова сбивая меня с ног.

— Ну что, еще не устала, а? — Жестокая улыбка исказила его губы. — Или хочешь побегать еще немного?

Я карабкалась по грязи, пытаясь вдохнуть через пекущие легкие. Ужас лишал меня всякой возможности контролировать собственное тело.

Я не успевала. Барак снова замахнулся. Его рука не коснулась меня, но я отлетела прочь от него, опять грохнувшись на твердую поверхность. Из легких вышибло воздух. Мелкие камни с острой болью врезались в тело сквозь джинсы.

Аэрум наклонился, погрузив пальцы в мои волосы, наматывая их на кулак. Закусив губу, я пыталась заглушить вопль, пока он волок меня вслед за собой. Ткань на коленях разодралась, и боль, пронзавшая мое тело, была настолько сильной, что я захлебывалась криком, пребывая в полной уверенности, что он выдернет все волосы на моей голове, пока я стирала колени до кости. Он еще раз дернул с силой, и я взвизгнула.

— Упсс, — он остановился. — Всегда забываю, насколько хрупкий ваш вид. Не хотелось бы случайно оторвать тебе голову, — он расхохотался собственному комментарию. — По крайней мере не сейчас.

Барак держал меня за неповрежденную руку, видимо, стараясь ослабить хватку, но это не слишком помогало, потому что он продолжал тащить меня по камням, корням и веткам. Мои мышцы протестующее вопили, перед глазами все плыло, сознание начинало отключаться, поддаваясь невыносимой боли.

— Как дела там внизу? — поинтересовался он почти любезным тоном, а потом резко поднял мою голову, отчего мою шею свело от острого спазма. — Вижу, все замечательно.

Он остановился, и я рухнула на землю. Мы уже почти вышли из леса.

Он навис надо мной:

— Говори, где он.

Задыхаясь, я уперлась разодранной ладонью в траву:

— Нет.

Его нога в ботинке с размаху пнула меня в бок. Что-то сломалось. Нечто очень серьезное, потому что я почувствовала, как под одеждой стало горячо и влажно.

— Скажи мне.

Морщась, я подтянула колени к подбородку. Холод, исходивший от его естественной формы, пронизывал меня до самой души. Барак придвинулся ближе.

«Есссть вещи похуже физической боли. Возможно, это промотивирует тебя».

Аэрум снова вцепился в мое горло, поставив меня на кончики пальцев ног. Наклонившись, он грубо притянул меня к себе. Его лицо, застывшее в сантиметре от моего, поглощало весь мой мир.

«Я могу высосать твое сознание, пить тебя, пока твое сердце перессстанет битьссся. Скажжжи мне, где он».

Я не старалась казаться храброй, но выдать Дэймона этому убийце… никогда. Если Барак расправится с Дэймоном, следующей его жертвой будет Ди. Я никогда не смогла бы с этим жить. Я была не настолько слабой или малодушной. Ди не станет жертвой, потому что мне не хватило духу держать язык за зубами.

Я молчала.

Он отклонился и погрузил свою руку в область моей грудной клетки. Я могла это чувствовать — его тенистую ладонь внутри себя, превращавшую каждую клеточку моего тела в лед. То малое расстояние, которое нас разделяло, совсем исчезло. Воздух из моих легких вырвался наружу, и после этого я уже не могла вдохнуть. Мои легкие сжались, а Аэрум продолжал дышать моим воздухом. Обжигающая боль в горле и легких за секунды превратилась в удушающее пламя, распространяясь по всему организму.

Каждая клеточка в моем теле кричала, умоляя об освобождении, пока мое сердце, сбиваясь с ритма, рвалось из груди. Он крал у меня не просто драгоценный кислород, он лишал меня самой жизненной энергии. Я теряла силы. Затапливавшая меня с головой паника не помогала. Мои руки онемели, безвольно болтались вдоль тела.

Все вокруг замедлилось, боль начала притупляться. Я едва чувствовала, как его пальцы разжались на моем горле, но я не могла двигаться. Его сила держала меня прикованной к нему, пока он высасывал из меня жизнь. Барак говорил что-то, но я больше не разбирала слов, потому что чувствовала себя слишком уставшей, слишком отяжелевшей. Только ощущение острой боли в области грудной клетки все еще заставляло меня оставаться в сознании.