Обсидиановая бабочка

Маркс оторвал лишний кусок бумажного полотенца и повернулся ко мне, вытирая руки короткими резкими движениями.

– И вы еще говорите, что черной магией не занимаетесь?

– Я сказала, что есть заклинания, способные на это, а не я, способная на такие заклинания.

Только с третьей попытки он смог бросить бумажное полотенце в корзину.

– Даже знать о таких вещах – уже зло.

– Можете думать, что хотите, Маркс, – сказала я, – но одна из причин, по которой вы меня сюда вызвали, в том, что вы так дорожите своей лилейной белизной, поэтому и не знаете, чем помочь этим людям. Может, если бы вас больше интересовало раскрытие преступления, а не спасение собственной души, вы бы уже его распутали.

– Спасти душу – важнее, чем раскрыть преступление, – сказал он и шагнул ко мне.

Я встала, держа чашку в руке.

– Если вас больше интересуют души, чем преступления, вам надо было стать попом, Маркс. А нам сейчас здесь нужен коп.

Он медленно двинулся ко мне и, по-моему, собирался обменяться ударами, но, видимо, вспомнил, что я сделала в холле. Маркс осторожно обошел меня и направился к двери.

Доктор Эванс переводил глаза то на меня, то на него, будто пытался что-то уяснить для себя.

У двери Маркс обернулся и ткнул пальцем в мою сторону:

– Будь моя воля, вы бы сегодня вечером уже летели бы обратно. Нельзя ловить дьявола с помощью дьявола.

С этими словами он закрыл за собой дверь.

В наступившей тишине заговорил Эванс:

– В вас должно быть что-то еще, помимо обычной стали, миз Блейк, что-то, чего я еще не видел.

Я посмотрела на него и отпила кофе.

– А почему вы так решили, доктор?

– Если бы я не знал лейтенанта Маркса, я бы решил, что он вас боится.

– Он боится того, что он обо мне думает, доктор Эванс. Шарахается собственной тени.

Эванс поднял на меня глаза, забыв о своей кружке с чаем. Под его долгим и изучающим взглядом мне захотелось поежиться, но я подавила это желание.

– Наверное, вы правы, миз Блейк. Или он увидел в вас нечто, чего не вижу я.

– Если все время оглядываться, нет ли дьявола у тебя за спиной, в конце концов начнешь его видеть, есть он там или нет на самом деле, – сказала я.

Эванс встал и кивнул, потом прополоскал кружку в раковине и стал мыть ее с мылом. Не поворачиваясь, он сказал:

– Я не знаю, увижу ли я когда-нибудь дьявола, но я видел настоящее зло, и если за ним и не стоит дьявол, то зло – все равно зло. – Он повернулся ко мне. – И мы должны его остановить.

– Да, – кивнула я. – Должны.

Он улыбнулся, но глаза его остались такими же усталыми.

– Я буду здесь работать с коллегами, которые более привыкли работать с живыми, чем с мертвыми. Мы попытаемся узнать, почему выжили эти шестеро.

– И если это магия? – спросила я.

Он кивнул:

– Лейтенанту Марксу не говорите, но у меня у самого жена колдунья. Она ездила со мной по миру и видела такие вещи. Иногда бывало, что найденное нами было больше по ее части, а не по моей, – хотя и редко. Люди вполне способны мучить друг друга без помощи магии. Но иногда ее применяли.

– Не поймите меня неправильно, но почему вы ее сразу не позвали?

Он глубоко и медленно вздохнул.

– Ее сейчас нет в стране, она поехала по другому делу. Вы можете поинтересоваться, а почему я не попросил ее раньше вернуться домой?

Я помотала головой:

– Я не собираюсь спрашивать.

Он улыбнулся:

– За это вам спасибо. Я считал, что моя жена нужнее там, а федерал был более чем уверен, что это человек. – Он глянул на Эдуарда, снова на меня. – Если правду сказать, миз Блейк, что-то в этом всем меня пугает. А я не из тех, кого легко напугать.

– Вы боитесь за свою жену, – сказала я.

Он посмотрел на меня так, будто взгляд его светлых глаз проникал под череп.

– А вы бы не боялись?

Я осторожно тронула его за руку.

– Доверьтесь своему инстинкту, доктор. Если вы чуете, что дело плохо, отошлите ее.

Он отодвинулся от моего прикосновения, улыбнулся, бросил бумажное полотенце в мусорный бак.

– Это было бы с моей стороны чертовски суеверно.

– У вас есть чувство, предостерегающее, что не надо впутывать вашу жену. Доверьтесь своему чутью. Не старайтесь быть разумным. Если вы любите свою жену, то прислушайтесь к сердцу, а не голове.

Он дважды кивнул, потом сказал:

– Я подумаю о том, что вы сказали. А сейчас мне действительно пора.

Я протянула руку, он ее принял.

– Спасибо вам за потраченное время, доктор.

– Был рад служить, миз Блейк. – Он повернулся к Эдуарду и кивнул: – Всего хорошего, мистер Форрестер.

Эдуард кивнул в ответ, и мы остались в тишине комнаты отдыха.

– Прислушайтесь к сердцу, а не голове. Чертовски романтический совет, когда он исходит от тебя.

– Оставь, – сказала я, берясь за ручку двери.

– А как бы выглядела твоя личная жизнь, если бы ты последовала собственному совету?

Я открыла дверь и вышла в прохладный белый коридор, не ответив.

9