Обсидиановый храм (ЛП)

Услышав это, Боуман тут же оживился. Теперь он смотрел на Проктора совсем иначе — то был взгляд одного военного, адресованный другому.

— Рейнджер? — спросил он.

Проктор неопределенно махнул рукой:

— Член спецподразделения, — в свою очередь он взглянул на каркасную рамку, висящую на стене позади Боумана. — А вы? ВВС?

Боуман кивнул. Подозрительность в его взгляде немного рассеялась.

— Почему бы вам не обратиться в полицию?

— Боюсь, речь идет о похищении человека, и любое участие в этом деле полиции может привести к смерти заложника. Похититель умен, чрезвычайно жесток и крайне опасен. Помимо того, имеет место весьма щекотливый личный вопрос, и время играет решающую роль. Я знаю бортовой номер самолета и пункт назначения, и мне необходимо добраться до этого места, прежде чем цель исчезнет из поля зрения.

Боуман снова кивнул, но на этот раз медленнее.

— Место назначения?

— Эппли Эйрфилд, Омаха.

— Омаха, — повторил Боуман, — это потянет на большое количество авиационного топлива, мой друг. Как долго будем там стоять?

— Для меня это не имеет значения. Это полет в одну сторону.

— Мне все равно нужно будет взять с вас оплату за возвращение. Даже без пассажиров.

— Понимаю.

— Что ж. Количество пассажиров?

— Один. И вы смотрите на него.

Повисла пауза.

— Вы понимаете, что подобный срочный чартер — с учетом лишней волокиты и накладных расходов — будет стоить вам значительной суммы.

— Нет проблем.

Некоторое время Боуман размышлял над услышанным. Затем повернулся к компьютеру на своем столе и бегло застучал по клавишам. Проктор использовал образовавшуюся паузу, чтобы открыть свой собственный ноутбук и проверить статус самолета Диогена. Значок «ЛН303П» со стрелкой все еще указывал на запад. Он находился на высоте двенадцать тысяч футов, придерживаясь заявленной скорости полета.

— Вам повезло, — наконец отозвался Боуман, — у нас есть самолет «Пилатус PC-12»[18]. И у нас в аэропорту сейчас присутствует лицензированный пилот, он уже пообедал, — мужчина выставил вперед калькулятор. — С топливом, арендой трапа, платой за посадку, комиссионными сборами, суточными, односторонней пошлиной и пятнадцатью процентами надбавки за использование самолета, которая составляет одну тысячу двести долларов...

— Он не подойдет, — прервал его Проктор.

Боуман взглянул на него:

— Почему нет?

— PC-12 — одномоторный турбовинтовой борт, а мне нужен реактивный самолет.

— Реактивный самолет?

— Я преследую «Лирджет-45». Мне нужно что-то настолько же быстрое, или еще быстрее.

На мгновение взгляд Боумана снова сделался подозрительным, но почти сразу смягчился, и мужчина снова переключился на монитор компьютера.

— У нас есть один такой самолет — «Гольфстрим IV»[19]. Но в ближайшее время он не сможет взлететь.

— Почему нет?

— Я сказал, что у нас есть один пилот. Я ничего не говорил о двух пилотах. Невозможно управлять подобным самолетом в одиночку, — еще несколько нажатий клавиш. — У меня есть пилот в резерве, и я могу срочно вызвать его сюда завтра утром. Конечно, если дополнительная стоимость «Гольфстрима» не станет проблемой...

— Неприемлемо.

Боуман замолчал, внимательно посмотрев на Проктора.

— Мне нужно вылететь немедленно, — продолжил тот ровным голосом.

— Я же говорю, до утра я не смогу найти помощника пилота.

Проктор снова пересмотрел все свои варианты. Среди них частенько возникал тот, в котором необходимо было прибегнуть к насилию, и Проктор не отбрасывал такие варианты в сторону. Тем не менее, в сложившихся обстоятельствах это было нецелесообразно: в игре присутствовало слишком много переменных, и слишком много служб безопасности располагалось вокруг него. Кроме того, чтобы добиться успеха, он нуждался в добровольном сотрудничестве.

— Какова обычная плата за поездку в Омаху в оба конца на «Гольфстрим IV»?

Мужчина еще раз обратился к своему калькулятору.

— Три тысячи восемьсот в час.

— Поэтому я предполагаю, что с продолжительностью полета в один конец около трех часов, мы приходим к сумме в районе двадцати пяти тысяч долларов.

— Звучит правильно… — начал Боуман, но снова прервался, когда Проктор потянулся к сумке, достал несколько пачек стодолларовых купюр и положил их на стол.

— Тридцать тысяч. Полетели.

Мужчина взглянул на аккуратные стопки наличных денег.

— Я ведь сказал, что у меня нет...

— Но вы ведь лицензированный пилот, не так ли? — спросил Проктор, указав подбородком на одну из рамок на стене.

— Да, но...

Без слов Проктор полез в сумку, вынул еще пять тысяч долларов и добавил их к уже лежавшей на столе внушительной сумме. Он осмотрительно оставил сумку открытой, тем самым демонстрируя еще много стопок стодолларовых купюр — в общей сложности, почти полмиллиона долларов — вместе с «Глоком».

Боуман перевел взгляд со стопки денег на столе на сумку, а затем снова вернулся к купюрам на столе. Наконец, он поднял трубку и набрал номер.

— Рэй? У нас срочный вылет. Да прямо сейчас. Омаха. Нет, это порожний рейс. Я сам полечу на левом сиденье. Вернись сюда. Сейчас же, — он еще с минуту слушал болтовню на другом конце провода. — Ну, скажи ей подождать до завтра, черт возьми!