Обсидиановый нож

— Госпожиху, Тачч то есть… В нее и подсадим. Ее пошли и меня, ар — роу… Уж я р — распоряжусь!

Если уж Нурра брался за ум, то давал толковые советы. В самом деле, как убедишься без пересадки, что желтоватый Мыслящий принадлежит Машке? И где еще делать пересадку, как не в трюме с десантными «посредниками»? А с другой стороны, у Нурры по — прежнему парадные перчатки, то есть обыкновенные пластиковые чехлы, без детекторов. Робот снова задержит его при входе в трюм. Однако у Тачч есть сертификат… И все же рискованно. Тачч мигом сообразит, что Глор подменен. Достаточно одного вопроса о прежних днях в Монтировочной, и она поймет. Ах и ах, не хотелось бы вмешивать ее в такое дело! Сверх всего Севке было противно. Беспощадная хватка командора Пути была необходима, абсолютно необходима — что уж спорить… Но Севке было противно чувствовать, что он и сам становится холодно — беспощадным, фальшивым — бегает по кабинету, радуется — нет, еще не смеет радоваться, но уже рассчитывает, прикидывает, через чей труп переступить, чтобы вызволить Машку. Список все увеличивался: Джерф погиб, Ник и Глор потеряли тела, Сулверш пойдет под суд, на очереди Клагг, а теперь еще Тачч. Во имя Пути, о себе он и забыл — о Джале… Один уже погиб, остальные обречены. Он бессознательно схватился за «поздравительную пластинку». Покрутил в пальцах — Нурра с детским любопытством уставился на рисунок.

— Это зачем, благодетель?

Он преданно следил за благодетелевыми метаниями. Севка спрятал пластинку, похлопал его по спине. Утешительное ты существо, беспутная головушка… И ты прав, я сделаю по — твоему. С волками жить — по — волчьи выть.

Он вызвал госпожу Тачч. Достал Мыслящего Железного Рога. Заговорил:

— Госпожа Тачч, вы видите вашего… — слово «Мыслящий» он предпочел лишний раз не произносить. — Пойдете в грузовой трюм корабля вместе с господином Глором и проверите, тот ли предмет я возвращаю. Вам все ясно?

— Да, ваша предусмотрительность.

— Мой сертификат при вас?

— Да, ваша предусмотрительность.

— Предъявите его при входе в трюм. У господина Глора перчатки, как видите, не по форме.

— Слушаюсь.

Тачч и Нурра стояли перед командором с одинаково каменными лицами. Тачч соображала свое, Нурра — свое.

— Господин Глор обнаружил мою пропажу, — сказал командор.

— Вот как! — сказала Тачч. — Где же?

— В трюме. В мастерской. Господин Глор! Предмет вручите госпоже Тачч на месте. Возьмите… Вам все ясно?

— Все, вашусмотрительность!

— Я вас не задерживаю. Имейте непрерывную связь со мной.

Порученцы отсалютовали и пошли. Нурра, поворачиваясь, произнес чуть слышно: «щелк — щелк» — как тогда, в трюме, при «пересадке с «болваном». Клянусь молниями всех видов и цветов, если предвидится каверза, он становится сообразительным, как Расчетчик…

В кабинет поднялся господин Клагг, новоиспеченный начальник Охраны. Джал распорядился:

— Начинайте прием.

Дело есть дело

Первым он принял начальника Холодного. Утвердил распорядок заправки. Это заняло несколько секунд — порядок всегда одинаков. В буксировочную нишу, что в корме корабля, заводится буксирная ракета. Роботы снимают последние швартовы, соединяющие корабль с Главным доком. Пилот буксировщика включает двигатели и ведет к Холодному. Внутри корабля следует заправочная команда. Маршрут занимает час с небольшим. Наибольшего искусства требует швартовка корабля к причалу Холодного. Сложность швартовки состоит в том, что две махины — корабль и спутник — вынуждены стыковаться на тяге буксирной ракеты. Гравитор корабля еще не заправлен гелием, а гравитором спутника пользоваться нельзя, поскольку корабль имеет массу большую, чем спутник. Пытаясь притянуть корабль, Холодный сойдет с орбиты.

После швартовки начинается заправка (командор подписал аттестаты жидкого газа). Из хранилища в корабль перекачиваются по тройной трубе целые озера жидкого гелия, кислорода и водорода. Заправка занимает два часа, а затем корабль уходит на ходовые испытания.

— Разрешите спросить, кому вашусмотрительность доверяет буксир? — осведомился начальник Холодного.

— Еще не утверждал… — фыркнул командор Пути.