Обсидиановый нож

…Много поколений тому назад Раганга вошла в Равновесие, и почти на всем протяжении стала естественной границей. Редкий крокодил ухитрялся подняться против течения, из приморских джунглей, из болот — беспощадные паразиты забирались в дыхало и губили зубастых. Ни хищных рыб, ни кровожадных пиявок — Раганга была чиста, и в пограничных Постах вдоль нее жили самые веселые и отчаянные Охотники, умеющие плавать, как молодые крокодилы. Участок пятого Поста примыкал к просторному лесу, приготовленному для заселения в ближайшие несколько лет — зоне шестого Поста. Мимо пятого, мимо его домов, нависших над Рагангой, мимо устрашающих запахов, осторожно перемахнув через старую слоновую дорогу, прошли Большезубые. Старый самец, с клыками длиной в полтора локтя без малого, молодая самка, его подруга, и два молодых самца. Они бросились на север, мучимые голодом — дикие слоны в их привычном охотничьем районе сбились в огромное стадо и ушли. Следуя за таким стадом, тигр не может насыщаться регулярно, ему приходится довольствоваться больными или отставшими животными, и на такой пир является слишком много голодных собратьев.

Каждый Охотник Равновесия знал повадки ракшей Большезубых убивают, не рассуждая, таков долг Охотника — э — а, быстроногие! Но каждый профессиональный Охотник был по воспитанию Управляющим Равновесием, и понимал что ракши обречены. Большое стадо диких слонов почти неприступно для ракшей. А малые группы они истребляют так быстро, что ежедневно им угрожает голод, и чем дальше, тем больше. Ракши режут потомство слонов, кочующих малыми стадами, и в джунглях выживают слонята с наследственной склонностью к большому стаду. И самое важное — Равновесие заинтересовано в малых стадах, доя отлова и приручения, и поэтому беспощадно уничтожает каждого Большезубого, перешедшего Границу.

Колька выслушал эту лекцию на последнем привале перед началом Охоты. Похудевший килограмма на два, он валялся на траве, слышал неторопливые речи Джаванара и ел маслянистые орехи. Мягкие волосы Мин так славно щекотали грудь, усталость была приятной, тело будто невесомое. Орехи таяли на языке, бодрили, как крепкий кофе.

Между тем, уже сбегались собаки — к ногам, на сворку. Оранги, ворча, позволили снять с себя сбрую — на походе обезьяны несли тяжелые пальмовые дубины в лямках, за спиной, теперь взяли их в лапы. Стремительные гепарды ушли вперед — кошки не спугнут кошек. Наконец, лошади разведчиков были укрыты в зарослях, и отряд снялся, двумя группами, семь и пять человек — группа Джаванара заходила на след, группа разведчика Тала — в лоб, перерезая Большезубым путь. Продвигались без точного направления, но в любую секунду ждали сигнала от гепардов.

Семь человек Джаванара были равны по силе пяти людям Тала — на луки пришельца и Дхармы рассчитывать не приходилось. Это Джаванар высказал ясно. Колька понимал свою незавидную роль балласта на охоте, старался не мешать никому, не попадаться под ноги, и ждал, когда же станет страшно. Он боялся страха, как всякий нормальный парень, а страха не было: и когда они бесшумно и неторопливо пробирались к обрыву, и когда услышали жалобный тонкий плач гепардов… Нашли!

Пригибаясь под ветвями, летящим бегом, уносимый яростными собаками, промчался Джаванар — мелькнули зубы, неистовые глаза: «Вперед!» Жонглируя дубинами, пролетели поверху обезьяны. Сомкнув в прыжке пятки, Дхарма перепрыгнула ручей. Колька прыгнул тоже — упал… Вперед! Захрипели, зарычали собаки, пересекая две длинные борозды в траве. След! Справа и слева мчались Охотники.

Борозды оставили клыки старого самца. Не полагаясь на слух, он обнюхал траву вокруг лежбища, провел стаю к воде, напоил, и четыре зверя залегли в тени обрыва и чутко проспали полуденную жару. Старый ракш знал поступь и облик человека и носил на шкуре шрам от стрелы. Но тонконогие кошки, мяукающие над скалистым обрывом, его не встревожили — он лежал, устроив лапы между клыками, морщил широкий, бородавчатый нос.

А люди уже прыгали по камням над обрывом. Колька успел охватить глазами и запомнить навсегда огненную от солнца реку, и далеко на том берегу зеленый хаос, и диким пунцовым цветом облитое одинокое дерево. Вперед! Свежий, будто даже ледяной ветерок дунул от скал. Он бросился вниз, как в воду. Стараясь не отстать, прыгал по скальным ступеням. Джаванар, перелетал с камня на камень, как резиновый — зигзагами, вниз по обрыву, по жесткому кустарнику, на белый песок!

Когда Охотники успели оторвать от потока и послать в лоб четырех обезьян с их дубинами? Оранги спускались сверху, прямо на тигров и, всматриваясь в тень, грозно ударяли себя в гулкие груди и рычали. И снизу пронесся боевой рык старого ракша.