Обсидиановый нож

— Не больше пяти. Но метеорит обычной формы, шарообразной в первом приближении, весил бы при диаметре пять всего один грамм. И при любой, повторяю, при любой скорости, сгорел бы в наружной броне. А этот прошел внутрь, и сгорел в третьем слое, понимаете? Я проделала расчеты. Так называемый метеорит был стержнем, предпочтительно из карбида вольфрама или чистого вольфрама, диаметром четырнадцать миллиметров и длиной около сотни. Он весил двадцать-тридцать граммов!

— Ого, — пробормотал Хайдаров. — Космический снаряд…

— То-то и оно.

Скорее всего у вас сурдокамерная болезнь, доктор Стоник, думал Хайдаров. Да-с. Властолюбие, мерещатся пришельцы… Бывает. Куда чаще, чем принято думать. Но не с сотрудниками Луны-Северной, это во-первых, ибо там перманентный психологический контроль, как на Земле. Хотя — месяц она провела на Деймосе, плюс сорок дней одиночества в каюте — психоз мог и объявиться… Трехкратная смена кураторов… С другой стороны — откровенна и почти адекватна… Во всяком случае, надо поговорить с Жерменом.

Он спросил:

— Доктор Стоник, почему бы вам не обратиться к первому инженеру? Ваша информация ему интересней, чем мне.

Пассажирка энергично отмахнулась:

— Нет-нет-нет! Догадаются сами — их счастье. Не догадаются — приоритет останется за ИСЖО. Воображаю, как Такэда удивится, когда мы явимся на ремонтнике и вырежем место пробоя…

— Следовательно, я должен молчать?

— Рассчитываю на вашу профессиональную скромность.

— Мера за меру, — сказал Хайдаров. — Когда я начал говорить о гибели Шерны, вы испугались за кого-то другого. За кого?

Она вскинула голову.

Хайдаров мигал с самым простодушным видом.

Она вдруг щелкнула пальцами:

— Ладно. Мне померещилось, что… Нет. Ничего мне не мерещилось.

— Мне очень, очень важно — знать, — мягко сказал Хайдаров.

Марта пожала плечами. Лицо ее опять стало оливковым, мрачным. Встала, шагнула через комингс и проговорила, не оборачиваясь:

— Проклятый рейс…

Когда дверь закрылась, Хайдаров поднялся и бормоча, покряхтывая, обследовал оружейный шкафчик. Снаружи — ничего… Внутри — обычный комплект: газовый и пулевой пистолеты и пресловутый „ВК“ — ракетный карабин, одним снарядом которого можно свалить трех слонов. Насколько Хайдаров знал, этим оружием воспользовались лишь однажды при обстоятельствах смутных и малопонятных — из тех случаев, которые стараются поскорее забыть, или притвориться, что их не было.

Он захлопнул шкафчик. Растерянно мигая, осмотрел еще раз — снаружи. Ровным счетом ничего… Ну, блестит. Ну, одна плоскость оранжевая, другая, над изголовьем койки — белая. Тем не менее, Хайдаров знал, что Марта Стоник неспроста буравила шкаф своими очами. И право же, не потому, что он принадлежит Уйму. Скорее бы она смотрела на ящик с постельным бельем, или на клавишу бортжурнала.

Он постоял еще, покидал на ладони универсальный ключ — презент Уйма. Вызвал следующего. Предположим, что Стоник смотрела на оранжевое просто так. Любит оранжевый цвет. Предположим… А самоубийства она не задумала, уж простите. Не такой человек Марта Стоник…