Обсидиановый нож. Романы, повесть, рассказы

«Эпоха Александра Мирера» в советской фантастике оказалась чрезвычайно короткой — с 1965 по 1972 год. Да и публиковались — всего: три рассказа, одна повесть из раздела «для детей» и два романа. За семь лет! И это в шестидесятые годы, «золотой век» отечественной НФ, когда в фантастике появилось столько блестящих имен! И тем не менее истинные почитатели жанра сразу выделили Александра Мирера и читали его взахлеб. И однако… первый роман Мирера «У меня девять жизней», по тем временам цензурно совершенно «непроходимый», появился в 1969 г. в журнале «Знание — Сила» урезанным более чем вдвое и не переиздавался более двадцати лет. В те интересные времена существовала как бы «смягченная» форма запрета. За хранение неблагонадежных публикаций, как правило, не преследовали, не организовывалось обличительных кампаний, но книги и журналы разом исчезали с библиотечных полок, журнальные публикации не становились книжными, другие сочинения провинившегося автора просто не издавались, и даже само имя его не упоминалось в печати — громкий оклик привлекает излишнее внимание, умолчание бывает гораздо действеннее, — а редакторы, «протолкнувшие» или просто проглядевшие крамольный текст, нередко прощались с местом работы. Самый наглядный пример подобного рода — «Час Быка». Иван Антонович Ефремов официально оставался признанным классиком советской фантастики, но нигде в биографических и библиографических книгах о нем вы не найдете даже упоминания его последнего романа. Отсутствует «Час Быка» и в первом собрании сочинений Ефремова. А узкоспециальные научные статьи о его творчестве, из–за малого тиража проскочившие сквозь запретительное сито, были также изъяты из библиотек. То же приключилось и со «Сказкой о Тройке» и «Улиткой на склоне» Стругацких. Та же судьба постигла «У меня девять жизней». И даже «Дом скитальцев» — «одна из лучших фантастических книг для подростков» (А.Стругацкий) в критике словно бы полагалась несуществующей.

И в дальнейшем, после «Дома скитальцев», писатель ушел из литературы в литературоведение. Впрочем, любимый жанр он не оставил, став наиболее квалифицированным в нашей стране специалистом по творчеству крупнейших фантастов XX века — Михаила Булгакова, братьев Стругацких. Но и тут — увы — две его крупных работы о творчестве Булгакова по сию нору существуют у нас в стране лишь в разрозненных журнальных публикациях, а полностью изданы лишь в США. Хотя любому ясно, что русскому читателю они интереснее, да и нужнее, чем американскому.

И даже когда после двадцатилетнего промежутка заговор молчания вокруг имени Александра Мирера был сломан, его сочинениям не слишком везло. Когда, наконец, в 1990 г. появилось книжное издание романа «У меня девять жизней», это был все тот же сокращенный вариант. И экранизацию «Главного полдня» — первой части «Дома скитальцев» — телефильм «Посредник» тоже нельзя отнести к особенным удачам отечественного ТВ. А что самое печальное — за это время успело народиться и вырасти поколение читателей, слыхом не слыхавших о Мирере. Поколение, у которого отняли писателя масштаба Стругацких и Лема.

И все–таки, что он сделал, чтобы заслужить подобную оценку и такую, мягко говоря, неприязнь со стороны литературных генералов? Ведь казалось бы, Мирер разрабатывает вполне традиционные темы. Путешествие в прошлое («Обсидиановый нож»). Путешествие в параллельный мир («У меня девять жизней»). Нашествие инопланетян («Дом скитальцев»)… хотя — стоп, это у «них» бывают нашествия инопланетян, всякие там «вторжения похитителей тел», а у нас с инопланетными товарищами по разуму — исключительно мир, дружба, «обмен премудростями»… А тут — галактический десант прямо в провинциальном русском городке… Нет, совершенно недопустимо.

И хотя русскую цензуру уже лет двести традиционно рифмовали «только с дурой», все же цензоры честно отрабатывали свой хлеб. Потому что «простота» Мирера — мнимая. Тот же «Обсидиановый нож», лучший, на мой взгляд, рассказ Мирера, приоткрывает ужас не столько перед бездной тысячелетий, сколько перед безднами, таящимися в душе человека. Того самого, «простого советского»… В непубликовавшейся ранее повести «Остров Мадагаскар» за космическими приключениями вычерчивается детективная история на жесткой психоаналитической основе. «Дом скитальцев» — странный и вместе с тем органический сплав лихо закрученного боевика и мрачной технократической антиутопии. А уж «У меня девять жизней»…