Обстоятельства (СИ)

Спасательная капсула была только одна, и в данный момент он летел в ней по направлению к Земле, а, значит, Шерлок не имея возможности покинуть подбитый корабль, наверняка погиб. Родное имя, сорвавшееся с губ, быстро переросло в крик ужаса. Слёзы выступили на глазах, мешая смотреть в затянутое серой дымкой стекло. Джона накрыло осознание: Шерлок нарочно отослал его, предполагая такое развитие событий. Гениальный мерзавец, как всегда, умудрился сделать всё по-своему.

Закрыв глаза, Джон позволил эмоциям захватить сознание, чувствуя, как постепенно рассыпается золотая ниточка их связи. Удивительно, но, построенная на недоговорах, страхах и взаимном притяжении, она действительно существовала, и теперь разрыв отражался болезненным спазмом в районе грудной клетки. Джон застонал от боли. Ещё один Правитель оставил его в одиночестве. Несправедливо. Хотелось кричать от боли, что он и сделал.

Сколько по времени продолжался вынужденный полёт, Джон не знал. Мысли полностью захватили образы прошлого, заставляя глотать слёзы, поэтому, когда капсула мягко приземлилась и чужие руки легко открыли крышку, он безропотно позволил вытащить себя наружу.

- Вы Джон? Джон Уотсон? – люди в форме Федерации ощупывал на предмет повреждений, задавали вопросы, а он согласно качал головой, думая только о Шерлоке. Неужели гениальный Правитель погиб, спасая его ценой собственной жизни? Какой же он идиот, что повёлся на простой трюк: нарочно обидеть, чтобы потом без труда вывести из-под огня. От всех этих мыслей жутко разболелась голова, а с появлением на взлётной полосе старшего брата Шерлока – Майкрофта Холмса – жизнь вообще превратилась в ад.

Спокойный, лишённый эмоцией Правитель очень долго и внимательно слушал Джона в своём кабинете, в который привёз его после обязательного осмотра врачей. Он даже не предложил присесть, изредка вставляя в рассказ наводящие вопросы, и казался совершенно незаинтересованным. Пустой взгляд, направленный куда-то сквозь застывшего напротив Джона, был куда страшнее обвинений в измене.

- Я верю, что мой брат сделал всё возможное, чтобы избежать катастрофы, - выдал он наконец, когда Джону надоело изображать статую, ощущая, как чувство вины постепенно заполняет пустоту, оставленную Шерлоком в его сердце. - Только не понимаю, почему он выбрал именно вас?

Джон поднял голову, оторвав взгляд от пола. Зачем оправдываться? Ведь, судя по открывшейся информации, брат оказался в курсе всего происходящего и полностью поддерживал молодого Правителя в его начинаниях, даже таких рискованных, как договор с Джимом Мориарти.

- Я не знаю.

- Действительно? А я уж было подумал, что он выбрал вас для связи, - в холодном тоне явно слышалось пренебрежение. – Надеюсь, я ошибся?

- Надеюсь, я тоже, - тихо подтвердил Джон, в очередной раз убеждаясь, что пресловутая волшебная связь существовала только в его голове. Было неуютно в этом холодном безликом кабинете, хозяин которого продолжал изучать лежащие на столе бумаги. Молчание затягивалось. Майкрофт будто проверял его на прочность, а Джон терпеливо ждал расплаты.

- Вы безрассудно кинулись вслед за моим братом, даже не задумываясь о последствиях. Знаете, я считаю, что смелость - это синоним к слову «глупость»?

- Возможно, - Джон уклонился от ответа, чувствуя, как вязкий холод страха окутывает сердце. За измену – трибунал и тюрьма. За смерть Правителя – вечное осуждение и моральное уничтожение. Джон прекрасно осознавал, что сам себя накажет, даже если Федерация посчитает его невиновным.

– Я ни о чём не жалею, только надеюсь, что хоть немного сумел помочь вашему брату, - невольно вырвалось у него, когда Майкрофт небрежным жестом показал, что встреча закончена.

Холмс бросил на него удивлённый взгляд, в котором больше не было осуждения. Была ли эта жалость, Джон так и не понял, но в том, что его довольно быстро отпустили, не предъявив никаких обвинений, оформили отпуск на пару недель, явно ощущалось чьё-то давление.

Джон заперся в своей квартире, чтобы заняться самобичеванием. Вынужденные походы на улицу, полное игнорирование всех входящих сообщений и звонков, отсутствие общения сделали из него затворника. Обрывки картинок, связанных с их Шерлоком приключениями, постоянно возникали перед глазами. Его просто захлёстывало чувство вины, а новости, что молодой, талантливый Правитель оказался предателем, непонятным образом просочившиеся в прессу, сделали ситуацию только хуже.

По-видимому, даже Майкрофт Холмс оказался не всесилен, потому что на каждом углу все кричали о грандиозном военном заговоре с участием Правителей. Ложные обвинения сыпались одно за другим, очерняя имя Шерлока, и Джон лишний раз старался не включать телевизор, чтобы не расстраиваться. Его сердце всё ещё болело, а воспоминания никак не давали двигаться дальше. День за днём проходили в полной апатии к окружающему миру, постепенно стирая все радостные мысли. Джона поглотили затяжная депрессия, открылись старые раны, которые вместе с кошмарами не давали спать. Он таял на глазах.