Обстоятельства смерти господина N

С учетом того, что американская разведка могла лишиться важнейшей базы, а широкая система подкупов и давления, осуществлявшаяся ЦРУ через посредство банка “Ньюгэн — Хэнд”, стать достоянием гласности, в Лэнгли решили, что больше медлить нельзя.

10 ноября генеральному директору австралийской организации безопасности и разведки (АСИО) был вручен официальный демарш ЦРУ.

11 ноября, не дав прениям в парламенте начаться, британский генерал-губернатор Джон Керр пригласил Гофа Уитлема в свою официальную резиденцию и объявил премьер-министру, что отстраняет его.

Генерал-губернаторство — наследие колониальных времен; в качестве доминиона Австралия входит в Британское Содружество. Юридически глава государства и исполнительной власти — король (королева) Великобритании, представитель британской короны в Австралии — генерал-губернатор, фигура чисто символическая. Ни монарх, ни генерал-губернатор не вмешиваются в процесс принятия политических решений в Канберре. 11 ноября Джон Керр прибег к праву, которое ни разу не использовалось в истории Содружества. Британскому министерству иностранных дел и самой королеве Елизавете II он сообщил о случившемся, когда дело было сделано.

В кулуарах Агентства национальной безопасности Олдмонт слышал, что Джон Керр еще в годы войны сотрудничал с управлением стратегических служб Донована. В 1967 году Керр стал основателем “Лоу Эйша”, австралийского филиала Фонда Азии, финансируемого ЦРУ. Он был видным деятелем Австралийской ассоциации за свободу культуры, которая тоже числилась в платежных ведомостях Лэнгли.

Как бы там ни было, к власти пришло новое правительство, от которого Керр получил прибавку к жалованью. Бюджет АСИО был увеличен. Соглашение об аренде базы в Пайн-Гэп продлено.

Впоследствии Джон Керр в письме, направленном в редакцию американского журнала “Тайм”, писал: “Решение уволить Г.Уитлема было принято исключительно мною… Больше к этому никто не причастен, ЦРУ в этом деле не участвовало”.

ЦРУ, со своей стороны, заявило: “ЦРУ не участвует ни в какой деятельности, направленной против австралийского правительства, не поддерживало никаких связей с банком “Ньюгэн — Хэнд” и никак не причастно к торговле наркотиками”.

Дуайт Хенкинс, утомленный дневной суетой, уже лег спать, когда ему позвонил из посольства дежурный и продиктовал телефон таиландца по имени Тирают, который говорит, что ему “до зарезу необходимо немедленно с вами переговорить”.

— Не хотел бы вас расстраивать, — без околичностей начал Тирают, — но Олдмонт под дулом пистолета заставил меня рассказать все об обстоятельствах смерти его младшего брата. Я назвал ему имена, — сказал Тирают, предупреждая возможные вопросы, — в конце концов я вам ничем не обязан.

Он повесил трубку. Радости он не испытывал. Ему только что пришлось пережить величайшее унижение: выложить Олдмонту все, что он знал о смерти молодого американца-летчика. Он сделал это не из желания насолить Хенкинсу. Он просто испугался немигающего, жесткого взгляда Олдмонта, и, когда Олдмонт ушел, оставив его одного в машине, не верил, что выпутался из этой истории живым.

Он улыбался, как улыбаются друг другу тайские боксеры, прежде чем нанести удар. Улыбка говорит: “Смотри — ты не напугал меня. Я спокоен”. Он не чувствовал ни гнева, ни раздражения. Он с детства усвоил правило “чай иен иен” — “оставайся холоден”.

Грег Уилсон смотрел в окно. Это занятие было малопопулярным и вовсе не поощрялось начальством, но он испытывал неодолимое желание ничего не делать. На столе перед ним лежало письменное распоряжение директората операций: специальную группу, находящуюся в Бангкоке, в течение двадцати четырех часов привести в полную готовность. Следовательно, завтра последует команда начать операцию. Один из сотрудников Уилсона уже набросал шифровку О’Брайену: ребят, находившихся под его опекой, следовало протрезвить и проинформировать, что пришло время работать. Уилсон был обязан немедленно подписать телеграмму.

Дэвиса на месте не было. Он участвовал в регулярном совещании одной из двух исследовательских групп, учрежденных новым директором ЦРУ, — группы стабильности; ее задача — выявлять государства, в основном развивающегося мира, которые могут оказаться “под влиянием коммунистов”. Новый директор заявил: “Советский Союз весьма преуспел в распространении своего влияния в мире. В последние годы мы потеряли не менее десяти стран, которые теперь ориентируются на Москву, а не на Вашингтон. Мы должны помочь дружественным правительствам избежать такой участи. Для этого нам нужно больше денег, больше людей и больше агрессивности”. Директор оказался человеком дела: в следующем же финансовом году ассигнования ЦРУ увеличились на двадцать пять процентов, такой прибавкой не могло похвастаться ни одно другое правительственное ведомство. Эра Вьетнама и Уотергейта, эра разоблачений, эра разочарований кончилась, заявил директор. Его слова подтверждал увеличившийся поток заявлений выпускников колледжей, стремившихся попасть на работу в Лэнгли.