Обучение Элис Уэллс

Раник прерывает меня, сунув в руки карамельный фраппучино и теплый маффин с шоколадной крошкой. Мой уморенный диетой рот наполняется слюной, но я сдерживаюсь. Для столь раннего утра парень слишком радужно улыбается. Его темные кудри взлохмачены после сна, а золотистые ободки вокруг радужек глаз поблескивают на неярком солнце, которое отражается от стола.

— Что это? — Я свожу брови.

— Взятка.

Хмурюсь сильнее, и Раник хохочет.

— Да шучу. Решил, тебе не помешает заправиться.

— Не люблю завтракать, и мне правда пора…

— Да ну? А не ты ли говорила, что это твой любимый прием пищи? Такой худосочной крошке завтрак не помешает.

— Я не худосочная и не крошка. Твой внезапный порыв материнской заботы очень трогателен, но неуместен. — Бросаю на стол папку с его домашкой. — Твоя курсовая. Счастливо оставаться.

Не успеваю отойти и на два шага, как Раник кричит вслед:

— Эй, подожди! — И бежит за мной с фраппучино и маффином. — Хочешь, подвезу? Так ты точно не опоздаешь.

— Зачем?

— Что зачем?

— Сначала угощаешь завтраком, а теперь предлагаешь подвезти. — Сужаю глаза. — У нас что, урок о том, как принимать ухаживания от малознакомых парней?

— Э-э, нет?

— Тогда зачем ты это делаешь? Я — не твоя подопечная и могу сама о себе позаботиться.

Раник удивляется, но быстро скрывает это за своей привычной игривой ухмылкой.

— Знаешь, любая другая девушка приняла бы это на раз-два. Всем нравится, когда их балуют.

— Я — не все. — Поправляю очки на носу. — А теперь отойди.

На какую-то минуту мне кажется, что я победила и он милостиво оставит меня в покое, но затем слышу глухой рев мотора, который медленно следует за мной. Вздергиваю подбородок и ускоряю шаг, тогда машина Раника пристраивается сбоку. Он опускает окно и кричит:

— Да ладно, принцесса!

Игнорирую его.

— Ты опоздаешь, даже если побежишь. И в этом виноват я. Так что запрыгивай.

— Предпочту опоздать, — отрезаю я.

— Ой, посмотрите, какие мы гордые, — присвистывает он. — Вот только это испортит твою итоговую оценку по лабораторным за семестр.

За считанные секунды молчаливо перебешиваюсь, понимая, что он прав, затем разворачиваюсь на каблуках, рывком открываю дверь, запрыгиваю на сиденье и утыкаюсь взглядом в лобовое стекло.

— Поехали.

Краем глаза замечаю его самодовольную улыбку, когда он нажимает на газ. Машина накреняется, и мой дневник со стихами выпадает из сумки. Быстро поднимаю его и запихиваю обратно, но от внимания Раника это, конечно же, не ускользает.

— О-о, что это?

— Не твое дело, — огрызаюсь я.

— Эта тетрадь не похожа на остальные, — насупившись, смотрит он на меня. — Они все черные. Почему на этой цветочки? И замок? Она особенная?

Хочу возразить, но вспоминаю стих об орле, который написала в одну из ночей, и краснею.

— Да… даже очень.

— Дашь взглянуть?

— Когда ад замерзнет, — фыркаю я.

Раник смеется, заезжая на парковку.

— Очень жаль. Но, полагаю, у всех должно быть что-то личное, приватное, а?

Вместо того чтобы высадить меня у главного входа, где все нас увидят, он заезжает за здание и тормозит у мусорных баков, после чего наиграно делает поклон.

— Ваша остановка, мадам.

Открываю дверь, но Раник каким-то образом успевает обойти машину и протянуть мне руку, чтобы помочь вылезти. Отмахиваюсь от поддержки и внимательно смотрю на него.

— Не знаю, что в тебя вселилось, но, надеюсь, ты сохранил остатки здравомыслия, чтобы продолжать учить меня.

Раник прислоняется к пикапу и громко хохочет.

— Не обращай внимания, просто я проснулся с каким-то… странным чувством. Готова к следующему уроку? Может, сегодня в семь?

— Хорошо бы, но в комнате, скорее всего, будет моя соседка.

— Это публичный урок, — улыбается Раник, а затем, не дав мне возразить, подмигивает. — Никаких ужинов в ресторане, но это место далеко от кампуса и принадлежит моему другу. А еще тебе, возможно, придется надеть платье, если оно есть.

При мысли об очередном публичном уроке у меня потеют ладони. Я едва отошла от пережитой неловкости за ужином. Но я быстро подавляю страх и беру себя в руки.

— Отлично, тогда увидимся позже.

— Круто! — восклицает он. — И удачи на лабораторной.

— Мне не нужна твоя удача, — оборачиваюсь я. — Только твои уроки.

Раник бросает мне маффин, и я ловлю его чуть ли не перед самым носом.

— Урок второй с половиной, — поучает он, — нарасти немного мяса.

— Но… — опускаю взгляд на еду, — Грейс совсем худенькая.

— Да, и что с того?

— Значит, я должна…

— Так вот почему ты на диете? Не надо, — распаляется он. — Ты ведь умная, принцесса. Слишком умная для этого. Не хочу видеть, как ты совершаешь такие глупости. Даже ради Тео.

Всю дорогу до аудитории я смотрю на маффин. Прихожу на минуту раньше и махом съедаю его — целиком, до последней крошки. И впервые за долгое время чувствую сытость.

А затем пишу Ранику:

Спасибо. Было вкусно.